Затмение-Eclipse

Стефании Майер

Затмение

Моему мужу, Панчо, за твое терпение, любовь, дружбу, юмор, и готовность питаться вне дома. И также моим детям, Гейбу, Сету, и Эли, за то, что позволяют мне, испытывать такую любовь, за которую люди легко согласятся отдать жизнь.
Огонь и лед.
Одни твердят, что сгинет мир в огне,
Другие — что во льду;
И миру — часто думается мне —
Погибнуть надо именно в огне.
Но если землю смерть двукратно ждёт,
То без труда я ненависть найду
И так скажу: пусть всё разрушит лёд;
Он, с пламенем в ряду,
Отлично подойдёт.
Роберт Фрост.
Предисловие
Все наши попытки и отговорки были напрасны.
С замиранием сердца, я наблюдала, как он готовится защищать меня. Он был сконцентрирован и напряжен до предела, что не оставляло мне ни малейшего повода для сомнений, хотя они численно и превосходили нас. Я знала, что мы не могли рассчитывать на какую-либо помощь со стороны его семьи, которая в этот момент сражалась за свои жизни так же, как ему предстояло сразиться за наши.
Узнаю ли я когда-нибудь, чем закончилась та, другая битва? Узнаю ли, кто победил, а кто проиграл? Смогу ли я дожить до этого?
Мои шансы были ничтожно малы.
Черные глаза, наполненные безумной жаждой моей смерти, следили за каждым его движением, в ожидании того момента, когда мой защитник утратит бдительность. Именно в этот момент я и умру.
Где-то, далеко, далеко в холодном лесу, выл волк.

Глава 1
Ультиматум
Белла,
Я не знаю, зачем ты заставляешь Чарли передавать все эти записки Билли, как будто мы с тобой во втором классе, если бы я захотел поговорить с тобой, я бы ответил на
Ты сделала выбор, ясно? Ты не можешь получить и то и другое одновременно, когда
Какую часть из «смертельных врагов» тебе сложнее
Слушай, я знаю, что был придурком, но другого выхода у меня нет
Мы не можем быть друзьями, если ты все свое время проводишь с этим куском
Мне становится только хуже, когда я слишком много думаю о тебе, поэтому, не пиши мне больше
Да, я тоже скучаю по тебе. Очень. Но это ничего не меняет. Прости.
Джейкоб.
Я пробежала пальцами по записке, чувствуя вмятины там, где он так сильно надавил ручкой на бумагу, что та чуть не порвалась. Я могла представить себе его, пишущего это небрежное злое письмо своим неровным почерком, зачеркивая строчку за строчкой, когда слова складывались не так, как ему хотелось, возможно, даже сломавшего ручку своей слишком большой рукой — это бы объяснило происхождение чернильных пятен на бумаге. Я представила, как он отчаянно наморщил лоб и нахмурил брови. Будь я там, то, возможно, не смогла бы удержаться от смеха. «Смотри не заработай кровоизлияние в мозг, Джейкоб, — сказала бы я ему, — «Давай, выкладывай, что там у тебя».
Но только не сейчас. Смех был последним, что бы я стала делать сейчас, в который раз перечитывая письмо, которое, кажется, я уже выучила наизусть. Его ответ на мою молящую записку, которую Чарли передал Билли, а он, в свою очередь, Джейку, будто мы были второклассниками, как он точно подметил, не был для меня неожиданным. Я догадывалась о содержании этого письма, еще до того, как распечатала его.
Если что и было неожиданным, так это то, насколько каждая перечеркнутая им строка ранила меня — как будто слова в его письме были острыми, словно лезвия. Даже хуже, за каждым из его жестоких слов скрывалась огромная боль, боль Джейкоба, ранящая меня сильнее, чем моя собственная.
Пока я обдумывала все это, из кухни начал доноситься запах, который ни с чем не перепутаешь — запах горелого. Наверно, в каком-нибудь другом доме тот факт, что на кухне готовит кто-то, кроме меня, не мог бы послужить поводом для паники, но только не в моем. Засунув измятое письмо в задний карман, я со скоростью звука понеслась вниз, перескакивая через ступеньки. Миска с соусом для спагетти, поставленная Чарли в микроволновку, только начала вращаться, когда я пулей влетела и вытащила ее.
— Что я сделал не так? — требовательным голосом поинтересовался Чарли.
— Для начала, нужно было снять крышку, пап. Металлическую посуду нельзя ставить в микроволновку. Продолжая говорить, я быстро сняла крышку, отлила половину соуса в тарелку и, поставила ее обратно в печку, установив нужное время, нажала на старт, после чего убрала оставшийся соус в холодильник.
Чарли, поджав губы, наблюдал за моими манипуляциями, — правильно ли я приготовил спагетти?
Я посмотрела на готовящееся блюдо — источник той вони, что привел меня сюда.
— Если попробовать помешать, то, наверно, их еще можно будет спасти, — сказала я мягко. Я нашла ложку и попробовала расковырять слипшиеся в комок макароны, приставшие ко дну кастрюли.
Чарли вздохнул.
— Ну и что все это значит? — спросила я.
Он сложил руки на груди и уставился на ливень за окном.
— Не понимаю, о чем ты, — пробурчал он.
Я была заинтригована. Чарли готовит? И что за сердитый вид? Ведь Эдварда еще пока не было. Обычно папа вел себя так, только когда появлялся мой бойфренд, чтобы всем своим видом показать то, что ему здесь не рады. Все его усилия были в общем-то напрасны, ведь Эдвард прекрасно знал его мысли и без этого шоу.
Слово «бойфренд» заставило меня напряженно прикусить изнутри свои щеки, пока я пыталась разлепить спагетти. Это слово было абсолютно неправильным. Я нуждалась в чем-то более выразительном для определения нашей связи… Но слова, типа «судьба» или «рок» не очень-то подходят для частого упоминания в повседневных разговорах.
У Эдварда для меня было свое определение, и это слово являлось источником напряжения, испытываемого мной и заставлявшего меня сжимать зубы, каждый раз, когда я думала об этом.
Невеста. Тьфу. При одной только мысли об этом, меня пробирала дрожь.
— Я что-то пропустила? С каких это пор ты готовишь ужин? — спросила я у Чарли.
Отлипшие от дна кастрюли спагетти подпрыгнули в кипящей воде.
— Или, вернее, я хотела сказать, пытаешься готовить? — уточнила я.
Чарли пожал плечами.
— Нет такого закона, который запрещает мне готовить в моем собственном доме.
— Тебе виднее, — с усмешкой сказала я, глядя на значок, прикрепленный к его кожаной куртке.
— Ха. Вот именно.
Он снял куртку, как будто мой взгляд напомнил ему, что он все еще в ней, и повесил на вешалку. Его кобура с пистолетом лежала на своем месте, поскольку необходимости носить ее постоянно не было вот уже несколько недель. Больше не происходило загадочных исчезновений, способных потревожить жизнь Форкса, маленького городка в штате Вашингтон. Никто больше не видел гигантских волков в вечно-дождливом лесу.
Я молча помешивала спагетти, надеясь, что Чарли все же решится поговорить со мной о том, что беспокоило его в последнее время. Моего отца трудно назвать разговорчивым, и его попытка организовать совместный обед со мной, указывала на то, что ему есть, что мне сказать.
По привычке я посмотрела на часы — это именно то, что я обычно делаю каждые несколько минут в это время. Оставалось уже меньше получаса.
Послеобеденное время было самой тяжелой частью моего дня. С того самого момента, как мой бывший лучший друг (и оборотень), Джейкоб Блейк выложил всю правду о моем тайном увлечении ездой на мотоцикле, тем самым, предав меня, лишь для того, чтобы меня заперли, и я не могла больше беспрепятственно встречаться со своим бойфрендом (и вампиром) Эдвардом Каленом.
Теперь Эдварду было позволено видеться со мной только с 7 до 9.30 вечера, и только на территории моего дома под вечно раздраженным, пристальным взглядом Чарли.
Это был ужесточенный вариант моего предыдущего наказания, которое я действительно заслужила, прыгнув с утеса в воду, а затем без объяснений исчезнув на три дня.
Конечно, мы виделись с Эдвардом в школе, потому что Чарли ничего не мог с этим сделать. И, конечно же, Эдвард почти каждую ночь проводил в моей комнате, но об этом уж Чарли точно не догадывался. Способность Эдварда проникать в дом легко и тихо через мое окно на втором этаже, была почти так же незаменима, как и его способность читать мысли Чарли.
И хотя Эдварда не было со мной рядом только после обеда, этого было достаточно, чтобы заставить меня чувствовать себя неспокойно, и как назло время еле тянулось. Однако, до сих пор я безропотно терпела свое наказание, ведь, с одной стороны, я знала, что заслужила это, а с другой стороны, мне не хотелось травмировать папу, сбегая сейчас. Ведь в скором будущем у меня будет более веское основание для побега, то, о котором Чарли не узнает.
Папа с ворчанием сел за стол и развернул влажную газету. В течение нескольких последующих секунд, он недовольно цокал языком.
— Я не понимаю, папа, зачем ты читаешь все эти новости. Они ведь только выводят тебя из себя.
Он проигнорировал меня, ворча прямо в газету. — Вот почему, каждый хочет жить в маленьком городке! Смешно.
— Чем на этот раз тебе не угодили большие города?
— Сиэтл претендует на звание столицы убийств. Пять нераскрытых убийств за последние две недели. Можешь ли ты представить себе подобную жизнь?
— Я думаю, что в Финиксе список убийств гораздо длиннее, папа. Я так уже жила, — и никогда не была ближе к тому, чтобы стать жертвой, чем после перезда в маленький безопасный городок. Более того, я была на очереди сразу в несколько подобных списков … Ложка дрогнула в моей руке, отчего вода в кастрюле пошла рябью.
— Ты меня не переубедишь, — сказал Чарли.
Я отчаялась спасти обед и занялась сервировкой. Пришлось использовать нож для разделывания мяса, чтобы разделить спагетти на порции для себя и Чарли, в то время, как он наблюдал за мной с робким выражением лица. Чарли полил свою порцию соусом и перемешал. Я без особого энтузиазма последовала его примеру. Какое-то время мы ели в тишине. Чарли до сих пор просматривал новости; поэтому я взяла свою изрядно потрепанную копию «Грозового перевала», и, открыв ее в том месте, где этим утром за завтраком закончила читать, попыталась окунуться в Англию прошлого века, ожидая когда он наконец заговорит.
Я как раз успела добраться до той части, где возвращается Хитклифф, когда Чарли откашлялся и кинул газету на пол.
— Ты права, — сказал Чарли. — У меня была причина, чтобы затеять это. Он взмахнул липкой вилкой. — Я хотел поговорить с тобой.
Я отложила книгу в сторону; возникло ощущение, что комната сжалась до размеров стола. — Ты мог бы просто спросить.
Он кивнул, его брови сошлись на переносице. — Да. Я учту это в следующий раз. Я подумал, что если приготовлю для тебя ужин, то это немного смягчит тебя.
Я улыбнулась. — Это сработало. Твои кулинарные таланты сделали меня мягкой, как зефир. Что тебе нужно, пап?
— Что ж, это по поводу Джейкоба.
Я почувствовала, как напряглось мое лицо. — А что с ним? — спросила я сквозь сжатые губы.
— Полегче, Белз. Я знаю, что ты все еще расстроена из-за того, что он выдал тебя, но он поступил правильно. Это было ответственно с его стороны.
— Ответственно, — повторила я, закатывая глаза. — Хорошо. Так что там с Джейкобом?
Я мысленно повторила свой небрежный, почти тривиальный вопрос: «Что с Джейкобом? Что я собиралась с этим делать? Мой бывший лучший друг, который стал теперь… кем? Моим врагом?». Я вся сжалась.
Лицо Чарли внезапно стало обеспокоенным. — Не злись на меня, ладно?
— Злиться?
— Ну, это и насчет Эдварда тоже.
Мои глаза сузились.
Голос Чарли стал более грубым. — Я позволил ему приходить сюда, не так ли?
— Так, — допустила я. — На короткое время. Конечно, ты мог бы позволить и мне выходить из дома время от времени, — в шутку продолжила я. Я знала, что до конца учебного года я под домашним арестом. — В последнее время я вела себя хорошо.
— Что ж, это то к чему я веду… И Чарли неожиданно усмехнулся, сверкнув глазами; на секунду он стал на двадцать лет моложе.
Я увидела мимолетный проблеск надежды в этой его улыбке, однако все же медленно проговорила — Я смущена, пап. Мы говорим о Джейкобе, об Эдварде или о моём домашнем аресте?
Он опять усмехнулся. — Можно сказать, обо всём вместе.
— И как все это связано между собой? — осторожно спросила я.
— Ладно, — вздохнул он, поднимая руки, будто сдаваясь. — Я думаю, ты заслуживаешь поощрения за хорошее поведение. Для подростка ты на удивление, не плаксивая.
Мои брови поднялись вверх от удивления так же, как, впрочем, и мой голос. — Серьезно? Я свободна?
С чего бы это? Я была уверена, что пробуду под домашним арестом до самого отъезда. Да и Эдвард ничего такого не слышал в мыслях Чарли… Чарли поднял палец. — Условно.
Энтузиазм мигом исчез. — Фантастически, — простонала я.
— Белла, это больше просьба, чем требование, понятно? Ты свободна. Но я надеюсь, что ты используешь эту свободу… с умом.
— Что это значит?
Он снова вздохнул. — Я знаю, что ты предпочитаешь проводить все свое время с Эдвардом.
— Я также провожу время с Элис, — заметила я. У сестры Эдварда не было никаких установленных часов для посещения; она могла приходить и уходить, когда захочет. Чарли был, словно пластилин в ее умелых руках.
— Это правда, — сказал он. — Но у тебя есть и другие друзья помимо Калленов, Белла. По крайней мере были.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Когда ты в последний раз разговаривала с Анжелой Вебер? — бросил он мне.
— В пятницу за ланчем, — немедленно ответила я.
До возвращения Эдварда мои школьные друзья разделились на две группы. Мне нравилось думать об этих группах, как о хорошей и плохой. Так же использовалась и такая формулировка, как «наша» и «их». Хорошими ребятами были Анжела, ее постоянный парень, Бен Ченей и Майк Ньютон; эти трое очень великодушно простили меня за то время после ухода Эдварда, когда я была не в себе. Лорен Мэлори была лидером плохой группировки, и все остальные, включая мою первую в Форксе подругу Джессику Стэнли, казалось, соглашались с ее анти-Белловской программой.
После возвращения Эдварда граница, разделяющая обе стороны, стала еще более заметной.
Возвращение Эдварда стоило мне дружбы Майка Ньютона, но Анжела была непоколебимо лояльна, и Бен следовал ее примеру. Несмотря на естественную антипатию, которую Калены вызывали у большинства людей, Анжела покорно сидела рядом с Элис каждый день за ланчем. После нескольких недель, проведенных в ее компании, казалось, что Анжеле там даже стало комфортно. Трудно было не попасть под очарование Каленов, пообщавшись с ними хоть однажды.
— Вне школы? — спросил Чарли, снова привлекая мое внимание.
— Я не виделась ни с кем вне школы, папа. Я была в заключении, помнишь? И у Анжелы тоже есть бойфренд. Она всегда с Беном. Если я действительно свободна, — добавила я полным скептицизма голосом, — возможно, мы могли бы встречаться парами.
— Хорошо. Но тогда… — он колебался. — Вы с Джейком имели обыкновение гулять вместе, а теперь — …
Я прервала его.
— Ты можешь, наконец, перейти к сути, папа? Каково твое условие — точнее?
— Я не думаю, что ты должна забросить всех своих друзей из-за своего бойфренда, Белла, — сказал он строгим голосом. — Это не хорошо, и я думаю, что твоя жизнь стала бы более уравновешенной, если бы ты впустила в нее и других людей тоже. То, что произошло в прошлом сентябре…
Я вздрогнула.
— Ладно, — сказал он, защищаясь. — Если бы тогда у тебя, помимо Эдварда Калена была и другая, своя жизнь, то, возможно, все было бы не так ужасно, как то, что с тобой случилось.
— Все было бы точно также, — пробормотала я.
— Может быть, а может, и нет.
— В чём суть? — напомнила я ему.
— Используй свою новую свободу, чтобы встречаться и с другими своими друзьями тоже. Постарайся сбалансировать это.
Я медленно кивнула головой. — Баланс это хорошо. Записывать ли мне встречи с друзьями на определённое время?
Он скорчил недовольную гримасу, но тряхнул головой. — Я не хочу ничего усложнять. Просто не забывай своих друзей…
Это была именно та дилемма, с которой я уже итак боролась. Мои друзья. Люди, с которыми для их же безопасности, я не должна буду больше встречаться после окончания школы.
Так как же лучше поступить? Проводить с ними время, пока я еще могу? Или начать отделяться сейчас, расставаясь с ними постепенно? Я испугалась при мысли о том, что придется выбрать второй вариант.
— … особенно Джейкоба, — добавил Чарли прежде, чем я успела придумать о чем-нибудь еще.
Эта дилемма была намного сложнее первой. Потребовалось время, чтобы найти подходящие слова. — С Джейкобом могут возникнуть… трудности.
— Блэйки для нас, практически, как семья, Белла, — снова сказал он по-отечески строго. — И Джейкоб был тебе очень, очень хорошим другом.
— Я знаю.
— Неужели ты совсем по нему не скучаешь? — расстроено спросил Чарли.
Внезапно я почувствовала, как мое горло сдавило. Мне пришлось дважды откашляться, прежде чем ответить. — Да, мне не хватает его, — сказала я, всё ещё с опущенной вниз головой, — я очень скучаю по нему.
— Тогда в чем трудность?
Это была не та история, о которой можно спокойно разговаривать. В понимании нормальных людей это противоречило всем правилам, я имею в виду обычных людей, таких как я и Чарли, узнать о тайном мире, полном мифических монстров, скрыто существующих вокруг нас. Я знала все об этом мире, и из-за этого находилась в постоянной опасности. И я не собираюсь подвергать Чарли этой опасности.
— С Джейкобом есть… конфликтная ситуация, — медленно произнесла я.
— Я имела в виду конфликт по поводу дружбы. Кажется, Джейку не всегда будет достаточно просто дружбы, — я придумала это оправдание, исходя из некоторых деталей, которые были на самом деле, но были столь незначительны, в сравнении с тем фактом, что стая оборотней Джейкоба люто ненавидела семью вампира Эдварда, ну и меня за компанию, поскольку я твердо намеревалась присоединиться к этой семье. Просто эту проблему нельзя решить с ним при помощи переписки, а на мои звонки он отвечать не станет. Но то, что я планирую лично встретиться с оборотнем, ни коим образом не вызовет восторга у вампиров.
— Разве Эдвард не за здоровую конкуренцию? Теперь голос Чарли был полон сарказма.
Я смерила его мрачным взглядом.
— Нет никакой конкуренции.
— Ты задеваешь чувства Джейка, избегая его таким образом. Он скорее предпочтет быть просто друзьями, чем вообще никем.
О, так теперь я его избегаю?
— Я почти уверена, что Джейк вообще не хочет, чтобы мы были друзьями, — слова обожгли мне рот, — Почему ты вообще заговорил об этом?
Теперь Чарли выглядел смущенным. — Возможно, эту тему сегодня затронул Билли…
— Вы с Билли сплетничаете, как старые бабки, — пожаловалась я, злобно тыкая вилкой остывшие спагетти на моей тарелке.
— Билли беспокоится за Джейкоба, — сказал Чарли. — Из-за того, что Джейкобу сейчас очень тяжело… Он подавлен.
Я вздрогнула, но сдержала навернувшиеся на глаза слезы.
— И потом, проводя с Джейкобом время, ты всегда выглядела такой счастливой, — вздохнул Чарли.
— Я счастлива сейчас, — отчаянно прорычала я сквозь зубы.
Контраст между моими словами и тоном полностью разрядил напряженную атмосферу. У Чарли вырвался смех, и я присоединилась к нему.
— Ладно, ладно, — согласилась я. — Баланс.
— И Джейкоб, — настаивал он.
— Я постараюсь.
— Отлично. Найди баланс, Белла. И, ах, да, тут для тебя кое-какая почта, — сказал Чарли, закрывая тему, даже не пытаясь быть деликатным, — Она возле плиты.
Я даже не пошевелилась, все мои мысли сводились к имени Джейкоба. Скорее всего, это было какое-то старое письмо. Я только вчера получила конверт от моей мамы, и больше ничего не ждала.
Отодвинув стул, Чарли поднялся из-за стола. Он отнес свою тарелку к раковине, но прежде чем включить воду, дабы ополоснуть ее, он немного помедлил и бросил мне толстый конверт. Письмо пролетело через весь стол и врезалось в мой локоть.
— Ай, спасибо, — пробормотала я, озадаченная его настойчивостью.
После чего увидела адрес отправителя — письмо было из Университета Юго-восточной Аляски. — Так быстро. Я думала, что и здесь пропустила крайний срок подачи заявления.
Чарли усмехнулся.
Я щелкнула по конверту и бросила на него пристальный взгляд. — Оно открыто.
— Я был любопытен.
— Я потрясена, Шериф. Это же федеральное преступление.
— О, просто прочти его.
Я вынула письмо и сложенное пополам расписание курсов.
— Поздравляю, — сказал он прежде, чем я смогла что-либо прочитать. — Твое первое зачисление.
— Спасибо, пап.
— Мы должны поговорить об обучении. У меня есть немного отложенных денег…
— Эй, эй, ничего подобного. Я не прикоснусь к твоим сбережениям, папа. У меня есть собственные сбережения на колледж, — что было далеко от действительности — отложенных денег едва ли хватило бы даже для начала.
Чарли нахмурился. — Некоторые из этих мест довольно дорогие, Беллз. Я хочу помочь. Ты не должна ехать на Аляску только потому, что там дешевле.
Этот колледж вовсе не был дешевле. Но зато он был достаточно далеко, и в Джуно в среднем, триста двадцать один день в году был пасмурным и дождливым. Первое вполне устраивало меня, а второе Эдварда.
— Я вполне потяну это. Кроме того, у них есть много вариантов оказания финансовой поддержки. Я смогу легко получить ссуду, — я надеялась, что мой блеф не был слишком уж очевиден. Я не имела ни малейшего представления по данному вопросу.
— Таким образом…, - начал Чарли, а затем сжал губы и отвел взгляд.
— Таки образом, что?
— Ничего. Я только… — он нахмурился. — Я только интересуюсь, какие… планы у Эдварда на следующий год?
— Оу.
— Ну, так что?
Три быстрых стука в дверь спасли меня от ответа. Чарли закатил глаза и я подскочила.
— Иду! — воскликнула я, в то время как Чарли бормотал что-то, вроде «Убирайся отсюда». Я проигнорировала его слова и поспешила впустить Эдварда.
Со смехотворным нетерпением, рванув на себя дверь, я увидела его — мое собственное чудо, стоящее на пороге.
Время так и не смогло сделать меня менее восприимчивой к совершенству его лица, и я была уверена, что никогда не смогу привыкнуть к его красоте до такой степени, чтобы считать ее чем-то обыкновенным. Мои глаза пробежались по его бледному, мраморно-белому лицу: твердый квадрат его челюсти, более мягкая линия его пухлых губ, сейчас изогнутых в улыбке, прямая линия носа, острый угол скул, гладкий мраморный лоб, частично скрытый спутанными, потемневшими от дождя бронзовыми волосами….
Его глаза я оставила напоследок, зная, что когда я загляну в них, то, вероятно, потеряю ход своих мыслей. Они были большими, выразительными, согревающими теплом жидкого золота, обрамленные пушистыми черными ресницами. Каждый раз, глядя в его глаза, я чувствовала что-то невероятное, как будто мои кости становятся мягкими, как пластилин. А еще я чувствовала легкое головокружение, но это, возможно было результатом того, что я забывала дышать. Снова.
Это было лицо, ради которого любой манекенщик мира продал бы душу. Конечно, это и должно было быть запрашиваемой ценой: одна душа.
Нет. Я в это не верила. Я чувствовала себя виноватой уже за то, что допустила подобную мысль и радовалась, очень радовалась тому, что была единственным человеком, чьи мысли оставались для Эдварда тайной.
Я дотронулась до его руки и вздохнула, почувствовав, как его холодные пальцы переплетаются с моими. Его прикосновение принесло странное ощущение облегчения — как если бы у меня что-то болело, и эта боль внезапно прекратилась.
— Эй, — я слегка улыбнулась из-за своего несоответствующего моим ощущениям приветствия.
Он поднял наши переплетенные пальцы, чтобы прикоснуться к моей щеке тыльной стороной своей ладони. — Как прошел день?
— Медленно.
— Для меня тоже.
Он поднес мое запястье к своему лицу, наши пальцы все еще были переплетены. Закрыв глаза, он скользнул вдоль моей кожи носом, и мягко улыбнулся, так и не открыв глаза. Наслаждаясь ароматом и одновременно борясь с искушением, как он однажды выразился.
Я знала, что для него аромат моей крови гораздо слаще, крови любого другого человека на земле. Моя кровь для него была так же желанна, как для алкоголика вино в сравнении с водой, ее запах причинял ему реальную боль, порождая в его горле невыносимую, обжигающую жажду. Но, кажется, теперь, это уже не смущало его так сильно, как было когда-то. Я лишь смутно могла представить, каких титанических усилий стоил ему этот простой жест.
Мне стало грустно оттого, что ему приходилось делать такие усилия над собой. Утешало только одно — я знала, что не буду причиной его мук слишком долго.
Я услышала, как приближается Чарли, намеренно топая ногами, таким способом, выражая свое неудовольствие приходом нашего гостя.
Глаза Эдварда мгновенно открылись, и он быстро опустил наши руки, все еще держа пальцы сплетенными между собой.
— Добрый вечер, Чарли, — Эдвард всегда был безупречно вежлив, хотя Чарли и не заслуживал этого.
Чарли остановился, что-то пробубнив ему в ответ, и скрестил руки на груди. В последние время он проникся идеей родительского наблюдения.
— Я принес ещё бланки заявлений, — заявил Эдвард, демонстрируя полный конверт. На его мизинец, словно кольцо, был намотан целый рулон почтовых марок.
Я застонала. Неужели еще остались какие-то колледжи, в которые он до сих пор не заставил меня написать? И как ему еще удается находить все эти открытые лазейки? Ведь в этом году уже было слишком поздно.
Он улыбнулся, будто смог прочитать мои мысли; должно быть, они слишком явно отражались на моем лице.
— Еще осталось несколько открытых крайних сроков. И несколько мест, желающих сделать исключение.
Я лишь примерно могла представить причины, стоящие за этими исключениями. И размер долларовых вливаний.
Эдвард рассмеялся над выражением моего лица.
— Ну, ты готова? — спросил он, отодвигая меня к кухонному столу.
Чарли раздраженно следовал сзади, хотя он едва ли мог пожаловаться на то, чем мы собирались сегодня заняться.
Я быстро убрала со стола все лишнее, пока Эдвард раскладывал пугающую стопку бланков. Когда я перекладывала на стойку Грозовой Перевал, Эдвард поднял одну бровь. Я знала, о чем он подумал, но Чарли прервал его прежде, чем он успел прокомментировать это.
— Кстати, говоря о заявлениях в колледж, Эдвард, — спросил Чарли еще более угрюмым тоном, т. к. он по возможности старался избегать обращаться к Эдварду напрямую, но когда ему все же приходилось, это еще больше ухудшало его, и без того, плохое настроение. — Мы с Беллой только что обсуждали следующий год. Ты уже решил, где будешь учиться?
Эдвард улыбнулся Чарли и ответил дружелюбным голосом:
— Еще нет. Я получил несколько приглашений, но пока не определился.
— Куда тебя приняли? — настойчиво давил Чарли.
— Сиракузы… Гарвард… Дартмут… и, буквально, только что я был принят в Университет Юго-Восточной Аляски.
Повернув свое лицо немного в сторону, Эдвард подмигнул мне. Я едва смогла подавить смех.
— Гарвард? Дартмут? — пробормотал Чарли, не в состоянии скрыть благоговение, — Так, это мило… это кое-что. Да, но Университет Аляски… ты же не собираешься всерьез рассматривать их предложение, когда у тебя есть возможность вступить в Лигу Плюща. Я считаю, твой отец хотел бы для тебя…
— Карлайл одобрит любой мой выбор, — спокойно сказал ему Эдвард.
— Хмм.
— Угадай, что здесь, Эдвард? — звонко спросила я игривым голосом.
— Что, Белла?
Я указала на толстый конверт, лежащий на стойке, — Я только что получила приглашение в Университет Аляски.
— Поздравляю, — усмехнулся он. — Какое совпадение.
Глаза Чарли сузились, и он стал по очереди переводить свой взгляд с одного из нас на другого. — Прекрасно, — произнес он через минуту. — Я собираюсь пойти смотреть игру, Белла. Девять тридцать.
Это было его обычной напутственной командой.
— Эээ, папа. Помнишь, о нашем недавнем разговоре, насчет моей свободы…?
Он вздохнул. — Хорошо, десять тридцать. У тебя все еще комендантский час на все вечера после школы.
— Белла больше не под арестом? — спросил Эдвард. Хотя я и знала, что, в действительности, эта новость не была для него неожиданной, но так и не смогла обнаружить ни одной фальшивой ноты в его, внезапно ставшем взволнованным, голосе.
— Условно, — поправил его Чарли сквозь зубы. — Тебе—то что с этого?
Нахмурившись, я посмотрела на папу, но он этого не заметил.
— Просто рад это узнать, — сказал Эдвард. — Элис нужен партнер по покупкам, и я уверен, что Белле хотелось бы увидеть огни большого города, — улыбнулся он мне.
Но Чарли прорычал «Нет!» и его лицо стало красным.
— Папа! В чем проблема?
Он с трудом разжал зубы, — Я не хочу, чтобы ты сейчас ездила в Сиэтл.
— Что?
— Я же рассказывал тебе о той истории из газеты — В Сиэтле существует какая-то банда, развлекающая убийствами, и я хочу, чтобы ты держалась от этого подальше, ясно?
Я закатила глаза. — Папа, да меня скорей поразит молнией, чем что-то случится за один день в Сиэтле.
— Нет, все в порядке, Чарли, — перебив меня, сказал Эдвард. — Я не Сиэтл имел в виду. Я говорил о Портленде, разумеется. Я также не хотел бы, чтобы Белла оказалась в Сиэтле. Конечно же, нет.
Я с недоверием посмотрела на него, но в его руках была газета Чарли, и он сосредоточенно читал первую полосу. Должно быть, таким образом, он пытался успокоить моего отца. Ведь сама идея подвергнуться опасности, исходящей от смертных людей, находясь в компании Элис и Эдварда, казалась просто смешной.
Но, как ни странно, это сработало. В течение секунды Чарли молча пялился на Эдварда, а затем пожал плечами, — Вот и отлично.
В некоторой спешке, он, наконец, покинул кухню, направляясь в гостиную, — возможно, он не хотел пропустить разыгрывание спорного мяча.
Я подождала, пока включится телевизор, чтобы Чарли не смог меня услышать.
— Что…, - начала, было, спрашивать я.
— Держи, — сказал он, не отрывая взгляда от газеты. Его взгляд все еще не отрывался от страницы, когда он подвинул ко мне через стол первый бланк заявления.
— Я думаю, ты можешь переписать со своих предыдущих бланков эту анкету. Вопросы те же.
Чарли, должно быть, все еще слушал. Я вздохнула, и начала повторно вписывать информацию о себе: имя, адрес, социальный… Через несколько минут я взглянула на Эдварда, но теперь он задумчиво смотрел в окно. Поскольку мне снова пришлось склониться над бланком, я впервые заметила название учебного заведения.
Фыркнув, я отпихнула бумаги в сторону.
— Белла?
— Будь серьезным, Эдвард. Дартмут?
Эдвард поднял бланк заявления, от которого я отказалась, и снова мягко положил его передо мной, — Думаю, тебе понравится Нью-Хэмпшир, — сказал он. — Для меня там найдется целый перечень вечерних курсов, да и леса там очень удобно расположены, особенно для такого энергичного путешественника, как я. Море дикой природы. Он криво усмехнулся, зная, что я не могла этому сопротивляться.
Я глубоко вдохнула.
— Я позволю тебе вернуть мне деньги, если это сделает тебя счастливой, — пообещал он. — Если ты захочешь, я могу начислять проценты.
— Туда же невозможно попасть без огромной взятки. Или это была часть оплаты? Новое крыло библиотеки Калленов? Уф. Почему мы опять обсуждаем это?
— Ты можешь просто заполнить заявление, пожалуйста, Белла? От этого ничего страшного не случится.
У меня отвисла челюсть. — Ну, знаешь? Не думаю, что я стану это делать!
Я потянулась к бумагам, намереваясь смять их и со всей силы швырнуть в мусорное ведро, но их уже не было. Мгновение я таращилась на пустой стол, а затем на Эдварда. Казалось, он не двигался, но заявление, вероятно, уже было спрятано во внутренний карман его куртки.
— Что ты делаешь? — потребовала я.
— Я пишу твое имя лучше, чем ты делаешь это сама. Ты ведь уже написала образец.
— Ты чересчур проникся этим, знаешь ли. — На всякий случай я говорила шепотом, вдруг Чарли не был полностью поглощен игрой. — Мне, действительно, не нужно, чтобы меня еще куда-нибудь приняли. Я уже принята на Аляске. Я почти могу позволить себе обучение в первом семестре. Это предоставит мне такое же алиби, как и в любом другом месте. Нет никакой необходимости выбрасывать кучу денег, независимо от того, чьи они.
Его лицо исказилось в страдальческой гримасе. — Белла…
— Не начинай. Я согласна, что должна сделать этот шаг ради Чарли, но мы оба знаем, что следующей осенью я не смогу ходить ни в какой колледж. И вообще находиться где-нибудь рядом с людьми.
Мои знания о тех первых нескольких годах жизни новообращенного вампира были обрывочными. Эдвард никогда не вдавался в подробности — это не было его любимой темой, но я знала, что это время было не из приятных. Очевидно, самоконтроль приходил с опытом. Так что все остальные варианты, кроме заочного обучения, даже не рассматривались.
— Я думал вопрос времени еще не решен, — мягко напомнил мне Эдвард. — Ты могла бы насладиться семестром или даже двумя в колледже. Ведь существует множество человеческих событий, которых у тебя еще не было.
— Я доберусь до них позже.
— Потом они уже не будут человеческими. У тебя не будет второго шанса побыть человеком, Бэлла.
Я вздохнула. — Ты должен быть благоразумным при выборе времени, Эдвард. Слишком опасно тянуть с этим.
— Нет пока никакой опасности, — настаивал он.
Я пристально посмотрела на него. Никакой опасности? Конечно. Есть только садистка-вампирша, пытающаяся отомстить мне за убийство ее партнера убив меня саму, предположительно, каким-нибудь медленным и мучительным способом. Кого волнует Виктория? И, ах да, Волтури — королевская семья с их маленькой армией воинов-вампиров, которые настаивают, чтобы в ближайшем будущем тем или иным способом, мое сердце прекратило биться, потому, что людям было непозволительно знать об их существовании. Действительно. Нет никаких причин для паники.
Даже не смотря на то, что у нас была Элис с ее сверхъестественно — точными видениями, которая незамедлительно предупредит нас в случае опасности, на что и рассчитывал Эдвард, рисковать было безумием.
Кроме того, я уже выиграла этот спор. Предположительно, мое перевоплощение должно было произойти всего через каких-то несколько недель, вскоре после окончания средней школы.
Мой живот пронзила острая боль тревоги, когда я поняла, насколько мало в действительности оставалось времени. Конечно, это изменение было необходимо, кроме того, оно было ключом к тому, чего я хотела больше всего на свете. Но я вдруг подумала о том, что не приходило мне в голову раньше, о Чарли, который сейчас сидит в другой комнате, наслаждаясь игрой, точно так же, как и в любой другой вечер. О моей маме, Рене, в далекой солнечной Флориде, по—прежнему, упрашивавшей меня провести лето на пляже с ней и ее новым мужем. И о Джейкобе, который, в отличие от моих родителей, точно поймет, что случилось, если я исчезну в каком-то отдаленном колледже. Даже если мои родители какое-то время и не станут проявлять излишней подозрительности, даже, если мне удастся откладывать свой приезд, ссылаясь на большие дорожные расходы или на загруженность в учебе, или на болезнь, Джейкоб будет знать правду.
На мгновение, мысль о том, что Джейкоб, наверняка, будет испытывать ко мне отвращение, затмила всю остальную боль.
— Белла, — пробормотал Эдвард, скривив свое лицо, будто прочитал боль на моем. — Нет никакой спешки. Я не позволю никому причинить тебе боль. У тебя есть столько времени, сколько потребуется.
— Я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее, — прошептала я, слабо улыбнувшись, пытаясь обратить все в шутку. — Я тоже хочу стать монстром.
Его губы сжались; он процедил сквозь них: — Ты понятия не имеешь, о чем ты говоришь. — Он резко бросил влажную газету на стол между нами, ударив пальцем по заголовку на первой полосе:
РАСТЕТ СПИСОК УБИЙСТВ, ПОЛИЦИЮ БЕСПОКОИТ АКТИВНОСТЬ БАНДЫ
— Какое это имеет отношение к нашему делу?
— Монстры не шутка, Белла.
Я снова уставилась на заголовок, а затем, подняв глаза, посмотрела на твердое выражение его лица. — Э… это делает вампир? — прошептала я.
Он улыбнулся, на этот раз без иронии. Его голос был низок и холоден. — Тебя удивляет то, как мой вид часто стоит за ужасами в ваших человеческих новостях. Легко понять, когда знаешь, что искать. Данная информация указывает на то, что в Сиэтле орудует новорожденный вампир. Кровожадный, дикий, неконтролируемый. Мы все через это прошли.
Избегая смотреть ему в глаза, я отвела от него свой пристальный взгляд и снова уставилась в газету.
— Мы следили за этой ситуацией в течение нескольких недель. Все признаки налицо — внезапные исчезновения, всегда только по ночам, небрежное избавление от трупов, отсутствия других свидетельств… Да, это определенно, кто-то только что обращенный. И, кажется, никто не собирается контролировать его… Он глубоко вздохнул. — Ладно, это не наша проблема. Мы даже не обратили бы внимания на подобную ситуацию, если бы это не происходило так близко к дому. Как я уже говорил, это происходит постоянно. Существование монстров приводит к чудовищным последствиям.
Я постаралась не акцентировать внимание на списке имен, но они четко выделялись из остальной части текста так, как, если бы были выделены специально. Пять человек, чьи жизни оборвались, и чьи семьи теперь носили по ним траур. Лицезрение их реальных имен, сильно отличалось от абстрактного рассмотрения совершенных убийств. Марин Гардинер, Джеффри Кемпбел, Грейс Раци, Майкл О’Коннел, Рональд Олбрук. Люди, у которых были дети и родители, друзья и домашние животные, работа, планы и надежды, воспоминания и будущее…
— Со мной такого не произойдет, — прошептала я, в основном, обращаясь к себе. — Вы не позволите мне стать такой же. Мы будем жить в Антарктиде.
Эдвард фыркнул, снимая напряжение. — Пингвины. Мило.
Я слабо рассмеялась и сбросила газету со стола, чтобы больше не видеть их имен; она с глухим стуком упала на линолеум. Конечно, Эдвард, в любом случае, рассматривал бы возможности для охоты. Он и вся его «вегетарианская» семья гарантировали сохранность человеческой жизни, предпочитая для удовлетворения своих диетических потребностей вкус крупных хищников. — Тогда, как и планировалось, Аляска. Только где-нибудь подальше от Джуно, желательно там, где в изобилии обитают гризли.
— Уже лучше, — допустил он. — Есть еще белые медведи. Очень жестокие. Да и волки попадаются довольно-таки крупные.
У меня открылся рот, и резко перехватило дыхание.
— Что не так? — спросил он, прежде чем я успела прийти в себя. Казалось, что все его тело, словно окаменело. — Ох. Тогда забудь о волках, если идея тебе неприя

Глава 2
Бегство
Я чувствовала себя так, словно парю под облаками, когда шла с испанского в кафетерий, и это было не только потому, что я держала за руку самого совершенного мужчину в мире, хотя, конечно, в значительной степени поэтому.
Может, это было осознание того, что моё наказание закончилось, и я теперь снова свободная женщина.
Или может, это вообще не имело отношения ко мне. Может, причиной была та атмосфера свободы, которая витала над территорией школы. Ощущалось что скоро конец учебного года, особенно это чувствовали старшеклассники, нервное возбуждение словно повисло в воздухе.
Свобода была так близко, что казалось, ее можно было потрогать, почувствовать ее вкус. Её следы были везде. Стена в кафетерии, сплошь увешанная плакатами, урны, переполненные разноцветными флайерами, напоминающими о том, что нужно купить школьный ежегодник, школьные звонки, объявления с крайними сроками заказов на платья, шляпки и ленточки; светящиеся неоновые расписания уборки кабинетов для младших классов, и, увитые розами плакаты, предвещающие выпускной бал.
Выпускной вечер состоится в эти выходные, но я получила от Эдварда железное обещание, что он не заставит меня туда идти. В конце концов, у меня уже был подобный человеческий опыт.
Нет, должно быть это моя личная свобода так окрылила меня сегодня. Окончание учебного года не принесло мне того удовлетворения, которое, казалось, чувствовали другие студенты. Странно, но я нервничала и испытывала что-то вроде отвращения, когда думала об этом.
Но избежать разговоров о выпускном было невозможно, эта тема обсуждалась повсеместно.
— Ты уже разослала приглашения? — Спросила Анджела, когда Эдвард и я уселись за наш столик. Её волосы были зачесаны в небрежный конский хвост, а не распущены как обычно, отчего взгляд казался слегка безумным.
Элис и Бен уже сидели за столом по другую сторону от Анджелы. Бэн был погружен в чтение коммиксов, его очки сползли с узкого носа. Элис внимательно изучала мой скучный прикид, состоявший из джинсов и футболки, что в некоторой степени заставило меня почувствовать себя неловко. Наверное, она в своем воображении представляла меня в другом обличье. Я вздохнула. Моё равнодушное отношение к моде было предметом её постоянного раздражения. Если бы я ей разрешила, она бы с радостью одевала меня каждый день — возможно несколько раз в день — как какую-нибудь огромную, объемную бумажную куклу.
— Нет, — ответила я Анджеле. — Это бессмысленно. Рене знает, когда у меня выпускной. — Кто ещё нужен?
— Как насчёт тебя Элис?
Элис улыбнулась. — Всё сделано.
— Повезло тебе. — Вздохнула Анджела. — У моей мамы тысяча родственников, и она ожидает, что я лично напишу приглашение каждому. Чувствую, у меня будут вмятины на запястье. Но дальше откладывать некуда и это приводит меня в ужас.
— Я помогу тебе. — вызвалась я. — Если ты не против моего ужасного почерка.
Чарли это понравится. Краем глаза я заметила улыбку Эдварда. Ему это тоже понравится — я выполняю условия Чарли, без участия оборотней.
Анджела вздохнула с облегчением. — Это так мило с твоей стороны. Я приду к тебе в любое время, когда ты захочешь.
— Я лучше сама к тебе приду, если ты не против — меня уже тошнит от своего дома. Чарли освободил меня из-под домашнего ареста. — С усмешкой, объявила я хорошую новость.
— В самом деле? — Спросила Анджела, её обычно спокойные карие глаза мягко засветились от восторга. — По твоим словам, это должно было длиться всю жизнь.
— Я удивлена даже больше чем ты. Я была уверена, что он не освободит меня, по крайней мере, до окончания школы.
— Это здорово, Белла. Мы должны отметить это.
— Ты не представляешь себе, как классно это звучит.
— И что мы будет делать? — Задумчиво спросила Элис, её лицо просияло от предстоящих возможностей. Идеи Элис были, как правило, чересчур грандиозны для меня, и сейчас в её глазах я видела, что ее замыслы вполне могли быть претворены в жизнь.
— О чём бы ты ни думала, Элис, я сомневаюсь, что свободна настолько.
— Свобода есть свобода, разве нет? — отрезала она.
— Я тебя уверяю, что у моей свободы есть четкие границы такие, как у континентального США, к примеру.
Анджела и Бэн рассмеялись, а Элис скорчила гримасу неподдельного разочарования- Ну так чем мы займёмся вечером? — упорствовала она.
— Ничем. Слушайте, может пару дней подождём, чтобы убедиться, что Чарли не шутит. Так или иначе скоро выпускной вечер.
— Так отпразднуем на этих выходных, — энтузиазм Элис невозможно было подавить.
— Конечно, — сказала я в надежде унять её. Я знала, что не буду делать ничего экстраординарного, будет разумнее не спешить. Дать Чарли возможность убедиться в том, что я заслуживаю доверия и сознательно себя веду, перед тем, как просить его об одолжении.
Анджела и Элис принялись обсуждать альтернативы, Бэн отложил в сторону комиксы и присоединился к беседе. Я же думала совсем о другом. Я удивилась, обнаружив, что факт моей свободы уже не радовал меня так, как минуту назад. Пока они обсуждали то, чем будут заниматься в Порт Анжелесе или в Хоквиаме, я почувствовала раздражение.
Не требовалось много времени, чтобы выявить корень моего беспокойства.
С тех пор как я сказала Джейкобу «прощай» в том лесу недалеко от дома, перед моим мысленным взором постоянно возникала одна и та же картинка. Она появлялась среди моих мыслей через регулярные промежутки времени, подобно раздражающему будильнику, запрограмированному звонить каждый пол часа, наводняя мое сознание видениями Джейкоба с перекошенным от боли лицом
Это было моим последним воспоминанием о нем.
Беспокоящие видения снова ворвались в мое сознание, и теперь я знала точно, что неудовлетворена своей свободой. Потому что она была неполной.
Разумеется, я была вольна идти куда захочу — кроме Ла Пуш; делать, что захочу — кроме встречи с Джейкобом. Я нахмурилась. Должен же быть какой-нибудь компромисс.
— Элис? Элис!
Голос Анджелы вырвал меня из раздумий. Она махала рукой перед белым с застывшими глазами лицом Элис. Я уже видела подобное выражение у неё на лице и легко поняла в чем дело — и оттого меня словно ударило током. Ее невидящий взгляд говорил мне, что она видит что-то кроме окружающего нас интерьера, что-то, что было также реально. Что-то надвигалось, и скоро должно было случиться. Я почувствовала как кровь отливает от моего лица. Эдвард раскованно и очень естественно рассмеялся. Анджела и Бэн посмотрели на него, но мой взгляд не отрывался от Элис. Она неожиданно подскочила, как будто кто-то толкнул её под столом.
— Пришло время вздремнуть, Элис? — Поддразнил Эдвард.
Элис пришла в себя. — Простите, я, похоже, замечталась.
— Мечтать гораздо лучше, чем торчать в школе два лишних часа, — сказал Бэн.
Элис вернулась к беседе с еще большим оживлением, чем до этого — только слегка перебарщивая. В какой-то момент я заметила, что её взгляд задержался на Эдварде, но лишь на мгновение, и потом она вновь посмотрела на Анджелу, прежде чем кто-то ещё успел это заметить. Эдвард ничего не говорил, рассеяно играя прядью моих волос.
Я с волнением ждала возможности поговорить с Эдвардом о том, что же предвидела Элис, но после обеда мы и минуты вместе не провели.
Я чувствовала, что от меня что-то скрывают. После ланча, Эдвард замедлил шаг и пошел вровень с Беном, обсуждая задания, которые, как я знала, он уже сделал. Потом всё время в перерывах между уроками рядом кто-нибудь ошивался, хотя обычно у нас с Эдвардом всегда оставалось несколько свободных минут друг для друга. Когда прозвенел финальный звонок, Эдвард присоединился к Майку и другим ученикам которые, беседуя, шли на парковку. Я шла за Эдвардом хвостиком, позволяя ему тянуть меня за собой.
Я слушала, совсем сбитая с толку, как Майк отвечал на необыкновенно дружелюбные вопросы Эдварда. Похоже, у Майка были проблемы с машиной.
— … но я только недавно поменял аккумулятор, — говорил Майк. Он смотрел на Эдварда с опаской, озадаченный, так же как и я.
— Может это проводка? — Предположил Эдвард.
— Может быть. Я мало понимаю в машинах, — признался Майк. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь посмотрел мою машину, но я не могу позволить себе отвезти её к Доулингу.
Я открыла рот, чтобы предложить своего механика, но быстро захлопнула. Мой механик занят в эти дни, бегая в облике гигантского волка.
— Я кое-что смыслю в этом — могу посмотреть, если хочешь. — Предложил Эдвард. — Только заброшу Элис и Беллу домой.
Майк и я уставились на Эдварда, разинув рты.
— Ээ. спасибо, — пробормотал Майк, прийдя в себя. — Но мне нужно на работу, может как-нибудь в другой раз.
— Разумеется.
— До встречи. — Майк залез в свою машину, недоверчиво качая головой.
Элис уже сидела в машине Эдварда.
— Что это было? — Спросила я Эдварда открывшего передо мной дверь машины.
— Просто предложил помощь. — Ответил Эдвард.
Элис, ожидавшая нас на заднем сидении затараторила с ужасающей скоростью.
— Не такой уж ты и хороший механик, Эдвард. Может тебе стоит прихватить с собой Розали, чтобы не опозориться, если Майк позволит тебе помочь ему с машиной.
И не только потому, что будет смешно смотреть на его лицо, когда объявится Розали для помощи. Но предполагается, что она сейчас в другом конце страны посещает колледж, это будет не самой лучшей идеей. Жаль. Хотя я предполагаю, что с машиной Майка ты и сам можешь справиться. Это только точные настройки хороших итальянских машин тебе не по зубам. Кстати говоря, об Италии и спортивной машине, которую я там украла, ты всё ещё должен мне желтый Порше. Я не думаю, что хочу ждать до Рождества…
Я перестала слушать через минуту, позволяя её быстрому голосу стать просто шумом на заднем фоне, и терпеливо ждала.
Мне казалось, что Эдвард избегает моих вопросов. Прекрасно. Довольно скоро ему придется остаться со мной наедине. Это всего лишь вопрос времени
Эдвард, видимо, тоже это понял. Он высадил Элис на дороге к дому Каленов как обычно, хотя я уже почти ожидала от него, что он провезет её к самому дому и проводит внутрь.
Выйдя из машины, Элис бросила пронизывающий взгляд на Эдварда. Он выглядел абсолютно беззаботным.
— До встречи, — сказал он. А затем едва заметно кивнул.
Элис отвернулась и тут же исчезла между деревьев.
Эдвард молчал, разворачивая машину обратно в Форкс. Я ждала, гадая, начнёт ли он первым. Он не начал, и это напрягало. Что же Элис видела сегодня за обедом? Что-то, что он не хочет рассказывать мне, и я попыталась представить причину его скрытности. Может мне стоит подготовиться, прежде чем спрашивать. Я не хотела пугаться, и вынуждать его думать, что я не смогу выдержать этого, чем бы это ни было.
Так что мы ехали в тишине, пока не подъехали к дому Чарли.
— Сегодня задали лёгкое домашнее задание, — заметил он.
— Угу — согласно кивнула я.
— Ты думаешь, мне снова дозволено заходить?
— Чарли не проявлял признаков гнева, когда ты заехал за мной, чтобы отвезти в школу.
Но я была уверена, что Чарли будет чертовски зол, когда, вернувшись домой, застанет там Эдварда. Может мне приготовить что-нибудь особенное на ужин.
Зайдя в дом, я поднялась наверх, и Эдвард последовал за мной. Он растянулся на моей кровати и уставился в окно, не обращая внимания на моё нетерпение.
Я поставила сумку и включила компьютер. Там было неотвеченное письмо, присланное на е-мэйл мамой, которая уже начала паниковать по поводу моего затянувшегося молчания. Я забарабанила пальцами ожидая, пока мой древний компьютер тяжело просыпался; пальцы стучали по столу быстро и нервно.
А потом, он накрыл мои пальцы своими слегка их сжав.
— Мы слегка нетерпеливы сегодня? — тихо произнес он.
Я подняла голову, придумывая саркастический ответ, но его лицо оказалось ближе, чем я ожидала. Его золотые глаза сияли всего в паре дюймов от моих, а его дыхание веяло прохладой около моих губ. Я могла ощутить его приятный аромат на своём языке. Я не смогла вспомнить ни один остроумный ответ. Я не смогла вспомнить своего имени. Он не дал мне шанса опомниться.
Если бы на то была моя воля, я бы большую часть своего времени проводила целуя Эдварда. В моей жизни не было таких переживаний, которые можно было бы сравнить с ощущением его прохладных губ, мраморно твёрдых, но при этом всегда таких нежных, двигающихся вместе с моими.
Не часто все получалось так, как я хочу.
Так что я была удивлена, когда его пальцы вплелись в мои волосы, притягивая моё лицо. Мои руки сомкнулись на его шее, и в тот момент я мечтала быть сильнее — сильнее для того, чтобы заключить его в свои объятия. Его рука скользила вниз по моей спине, прижимая меня плотнее к его каменной груди. Даже через свитер, его кожа была достаточно холодной, чтобы заставить меня дрожать — это была дрожь удовольствия, счастья, но его руки начали расслабляться.
Я знала, что у меня есть около трех секунд, прежде чем он вздохнёт и аккуратно отстранит меня, пробормотав что-нибудь о том, что мы достаточно рисковали моей жизнью для одного вечера. В эти секунды я собрала все свои силы и придвинулась ближе к нему, сливаясь с ним в единое целое. Кончик моего языка пробежался по его нижней губе; она была безупречно гладкой, как будто её отполировали, и её вкус …
Он отодвинул моё лицо от своего с лёгкостью разрывая моё объятие — возможно, он даже не осознавал, что я использовала все свои силы.
Эдвард тихо засмеялся низким, хрипловатым звуком. Его глаза светились от возбуждения, которое он непреклонно подавлял.
— Ах, Белла, — вздохнул он.
— Я бы сказала извини, но не буду.
— И я должен сожалеть, что ты не извинилась, но я не сожалею. Может, я лучше сяду на кровать.
Я выдохнула, чувствуя легкое головокружение. — Если ты считаешь, что это необходимо…
Он криво улыбнулся и высвободился.
Я покачала головой, пытаясь прийти в себя, и повернулась обратно к компьютеру. Он уже разогрелся и вовсю гудел. Ну, не то чтобы гудел, но стонал точно.
— Передавай Рене привет от меня.
— Конечно.
Я просмотрела письмо Рене, качая головой от некоторых её ошеломляющих поступков. Я была увлечена чтением, и напугана точно так же, как и в первый раз, читая её письмо. Это было так похоже на мою маму забыть, что её парализует боязнь высоты, пока не оказалось, что она прыгает с парашютом в тандеме. Я рассердилась на Фила, её мужа уже почти как два года, что он разрешил ей это. Я бы лучше заботилась о ней. Я знаю её гораздо лучше.
Ты должна позволить им самим выбирать свой путь, напомнила я себе. Ты должна позволить им жить так, как они хотят.
Я провела большую часть своей жизни, заботясь о Рене, терпеливо отговаривая её от безумных затей и добродушно терпя последствия тех, от которых я ее уберечь не смогла. Я всегда была терпелива со своей мамой, удивляясь ей и относясь к ней немного снисходительно. Я видела массу её ошибок и смеялась про себя. Легкомысленная Рене.
Я была совсем не такой как моя мама. Более благоразумная и осторожная. Ответственная, более взрослая. Такой я видела себя. Такой я себя знала.
От поцелуя Эдварда кровь прилила к голове, чувствовалось, как она пульсирует в висках, а я не могла устоять и всё думала о тех ошибках матери, которые в корне меняли её жизнь. Глупая и романтичная, только окончив школу, она вышла замуж за мужчину, которого едва знала, через год родила меня. Она всегда уверяла меня, что не жалеет об этом, и что это самый лучший подарок в её жизни. А теперь она сверлит меня снова и снова говоря, что умные люди относятся к браку серьёзно. Умные люди поступают в колледж и делают карьеру до того как связывают себя серьезными отношениями. Она знает, что я никогда не буду такой безрассудной, бестолковой и провинциальной как она…
Стиснув зубы, я пыталась сосредоточиться, отвечая на её письмо.
Затем я обратила внимание на одно предложение и вспомнила, почему не торопилась отвечать.
Ты уже давно ничего не рассказываешь про Джейкоба, писала она. Как он там?
Чарли подсказал ей, я уверена.
Я вздохнула и быстро напечатала, вместив ответ на её вопрос в два осторожных предложения.
Я полагаю, что с Джейкобом всё в порядке. Я не часто с ним вижусь; он проводит большую часть своего времени в компании друзей из Ла Пуш.
Сухо усмехнувшись сама себе, я добавила приветствия от Эдварда и нажала «отправить».
Я и не представляла, что Эдвард тихо стоит за моей спиной, пока не начала вставать из-за стола. Я собиралась отругать его, за чтение за моей спиной, но поняла, что он не обращает на меня внимания. Он рассматривал плоскую чёрную коробочку с торчащими в разные стороны проводами. Через секунду, я узнала стереосистему, которую мне подарили на прошлый день рождения Эммет, Розали и Джаспер. Я и забыла обо всех этих подарках, спрятанных под растущей горкой пыли на полу в чулане.
— Что ты с этим сделала? — спросил он в ужасе
— Она не вытаскивалась из приборной панели.
— И ты сочла необходимым применить насилие?
— Ты же знаешь как я пользуюсь с инструментами. Никакого вреда не было нанесено намеренно.
Он потряс головой, а его лицо исказилось в притворной трагедии. — Ты убила её.
Я пожала плечами. — О, да.
— Им будет неприятно, если они увидят это, — сказал он. — Я думаю это хорошо, что ты была под домашним арестом. Мне придётся купить другое стерео, прежде чем они заметят.
— Спасибо, но мне не нужно модное стерео.
— Я собираюсь заменить его не ради тебя.
Я вздохнула.
— Ты не слишком радовалась своим подаркам в прошлом году, — произнес он рассерженным голосом. Неожиданно, он начал махать прямоугольным листом бумаги.
Я не отвечала, опасаясь, что мой голос будет дрожать. Мой провальный восемнадцатый день рождения, со всеми долгоиграющими последствиями — совсем не то, что я хотела бы вспоминать, и я удивилась, зачем он поднял эту тему. Он относится к этому даже чувствительней чем я.
— Ты знаешь, что срок уже истекает? — спросил он, держа передо мной листок. Это был ещё один подарок — ваучер на авиабилеты, который Эсми и Карлайл подарили мне, чтоб я смогла посетить Рене во Флориде.
Я сделала глубокий вздох и ответила ровным голосом. — Нет. Я совсем о них забыла.
Выражение его лица стало ясным и добродушным; не осталось и следа от глубоких переживаний, когда он продолжил. — Что же, у нас есть ещё немного времени. Ты свободна… и у нас нет планов на эти выходные, так как ты отказалась идти со мной на выпускной. Он усмехнулся. Почему бы ни отпраздновать твою свободу таким образом?
Я удивилась.
— Поехав во Флориду?
— Ты ничего не говорила о штатах, которые дозволены.
Я взглянула на него с подозрением, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Ну? — спросил он. — Так мы едем повидать Рене или нет?
— Чарли никогда не разрешит.
— Чарли не может запретить тебе видеться с матерью. Она всё ещё главная опекунша.
— Никто не опекает меня. Я совершеннолетняя.
Он лучезарно улыбнулся. — Именно.
Я подумала с минуту, прежде чем решила, что это не стоит это таких усилий. Чарли будет в бешенстве — не из-за того, что я еду увидеться с Рене, а потому, что Эдвард едет со мной. Чарли не будет разговаривать со мной месяцами, и я возможно снова окажусь под домашним арестом. Определенно было бы разумнее даже не заикаться об этом. Может через несколько недель, после окончания учёбы.
Но было сложно сопротивляться идее увидеться с мамой сейчас, а не через несколько недель. Слишком много времени прошло с тех пор, как я видела Рене. И ещё дольше мы не встречались в приятной обстановке. В последний раз, когда я была с ней в Фениксе, большую часть времени я провела в больничной кровати. А потом, когда она сама приезжала сюда, я была не в себе. Определенно у нее остались не лучшие воспоминания об этом. Может если бы она увидела, как я счастлива с Эдвардом, она рассказала бы об этом Чарли, чтобы смягчить его.
Эдвард внимательно изучал моё лицо, пока я размышляла.
Я вздохнула. — Не на этих выходных.
— Почему нет?
— Я не хочу воевать с Чарли. Не сразу после того, как он простил меня.
Его брови сошлись вместе. — Я думаю, эти выходные подходят идеально, — проворчал он.
Я покачала головой. — В другой раз.
— Ты не единственная была заперта в этом доме, как в ловушке, ты знаешь. — Он нахмурился.
Подозрения вернулись. Такое поведение было на него не похоже. Он всегда был невероятно самоотвержен; этим он избаловал меня.
— Ты можешь идти куда захочешь. — Заметила я.
— Внешний мир не представляет для меня интереса без тебя.
Я с пафосом закатила глаза.
— Я не шучу. — Сказал он.
— Давай будем осваивать внешний мир постепенно, хорошо? Например, мы можем начать с поездки в кино в Порт Анжелес…
Он застонал. — Не бери в голову. Мы поговорим об это позже.
— Здесь не о чем говорить.
Он пожал плечами.
— Хорошо, тогда сменим тему, — сказала я. Я почти забыла о своих переживаниях сегодня днём — он ведь этого добивался?
— Что видела Элис сегодня за обедом?
Я не сводила глаз с его лица, фиксируя его реакцию.
Выражение его лица осталось невозмутимым, только слегка застыли топазовые глаза. — Она видела Джаспера в странном месте, где-то на юго-западе, возле его бывшей… семьи. Но у него нет никаких причин возвращаться. — Он вздохнул. — Это обеспокоило её.
— О, — это и близко не было похоже на то, что я ожидала. Но, конечно, это вполне логично, что Элис беспокоится о будущем Джаспера. Он был её родной душой, её второй половинкой, хотя их отношения не были такими страстными как у Розали и Эммета. — Почему ты не сказал мне раньше?
— Я не думал, что ты обратила на это внимание, — сказал он. — В любом случае ничего серьезного не произошло.
Печально, но моё воображение явно вышло из-под контроля. Я взяла абсолютно нормальный день и повернула всё так, будто Эдвард что-то скрывает от меня. Мне нужно лечиться.
Мы спустились вниз, чтобы заняться нашим домашним заданием, если вдруг Чарли вернётся раньше. Эдвард сделал все за пару минут; а я медленно и кропотливо делала все расчёты, пока не решила, что пришло время готовить ужин для Чарли.
Эдвард помогал, каждый раз корча рожи при виде сырых ингредиентов — человеческая пища была не слишком привлекательна для него. Я сделала бефстроганов по рецепту бабушки Свон, потому что хотела подлизаться к Чарли. Не самое мое любимое блюдо, но Чарли понравится.
Чарли похоже пребывал в хорошем расположении духа, когда пришел домой. Он даже не был груб с Эдвардом, как обычно. Эдвард привычно извинился за то, что не ест с нами. Звуки вечерних новостей доносились из другой комнаты, но я сомневалась, что Эдвард действительно их смотрел.
Добив третью порцию, Чарли положил ноги на соседний стул, и скрестил руки на своем раздутом животе.
— Это было великолепно, Белз.
— Я рада, что тебе понравилось. Как дела на работе? — Он был слишком занят ужином, чтобы начать разговор раньше.
— Потихоньку. На самом деле просто ужасно тихо. Мы с Марком играли в карты почти пол дня, — добавил он с усмешкой. — Я выиграл девятнадцать против семи. А потом я какое-то время общался по телефону с Билли.
Я попыталась не изменить выражения лица. — Как он?
— Хорошо, хорошо. Суставы его беспокоят немного.
— Ох. Это очень плохо.
— Ага. Он пригласил нас к себе на эти выходные. Также он хочет позвать Клирвотеров и Улеев. Что-то вроде вечеринки…
— Хм, — было моим гениальным ответом. Но что я могла сказать? Я знала, что меня не допустят на посиделки к оборотням, даже под отцовским покровительством.
Мне было интересно, не будет ли для Эдварда проблемой то, что Чарли проводит время в Ла Пуш. Или же он думает, что поскольку Чарли большей частью проводит время с Билли, который является всего лишь человеком, то он не подвергает себя опасности?
Я поднялась и собрала тарелки, пытаясь не встречаться взглядом с Чарли. Я сложила их в раковину и включила воду. Эдвард незаметно возник рядом и схватил полотенце для вытирания посуды.
Чарли вздохнул и оставил эту тему, к которой, как я предполагала, он ещё вернется, когда мы будем одни. Он поднялся, и направился к телевизору, как в любой другой вечер.
— Чарли, — обратился к нему Эдвард.
Чарли остановился посреди нашей маленькой кухни. — Да?
— Белла говорила Вам, что мои родители на её последний день рождения подарили ей билеты на самолёт, чтобы она могла навестить Рене.
Я уронила тарелку, которую мыла. Она отскочила от столешницы и с громким звуком упала на пол. Она не разбилась, но забрызгала все вокруг и нас в том числе мыльной водой. Но Чарли даже не заметил.
— Белла? — Спросил он ошеломлённо.
Я не сводила глаз с тарелки, пока поднимала её. — Да папа, подарили.
Чарли громко глотнул, и его глаза сузились, когда он поворачивался к Эдварду. — Нет, она никогда не упоминала об этом.
— Хмм, — промычал Эдвард.
— Есть причина, почему ты спрашиваешь? — спросил Чарли жестко.
Эдвард пожал плечами. — Они уже почти просрочены. Я думаю, Эсми почувствует себя задетой, если Белла не воспользуется её подарком. Конечно, она ничего не скажет по этому поводу.
Я смотрела на Эдварда с недоверием.
Чарли подумал с минуту. — Это наверно хорошая идея, чтобы ты навестила свою маму, Белла. Ей будет приятно. Хотя, я удивлён, что ты ничего не говорила об этом.
— Я забыла, — признала я.
Он нахмурился. — Ты забыла, что кто-то подарил тебе билеты на самолёт?
— Ммм, — промычала я неопределенно и повернулась к раковине.
— Я заметил, ты сказал, что на билеты уже истекает срок, Эдвард. — Чарли продолжал. — Сколько билетов твои родители дали Белле?
— Только один для неё … и один для меня.
Тарелка, которую я уронила, на этот раз приземлилась в раковине, так что особого шума она не произвела. Я легко определила приближение скандала по тому, как мой отец выдохнул. Кровь бросилась мне в лицо, наполняя раздражением и досадой. Зачем Эдвард делает это? Я в панике уставилась на пузырьки в раковине.
— Это не подлежит обсуждению! Чарли резко пришел в ярость, в гневе выкрикивая каждое слово.
— Почему? Спросил Эдвард, его голос был пронизан невинным удивлением. — Вы же только что сказали, что эта хорошая идея для Бэллы увидеться с мамой.
Чарли проигнорировал его. — Вы никуда не поедете с ним, юная леди! — взвыл он. Я развернулась, а он тряс пальцем в мою сторону.
Я почувствовала приступ автоматически охватившей меня злобы, это была инстинктивная реакция на его тон.
— Я не ребёнок, папа. И я больше не под арестом, помнишь?
— О да, ты под арестом. Начиная с этого момента.
— За что?!
— Потому, что я так сказал.
— Нужно ли мне тебе напомнить, что я уже совершеннолетняя, Чарли?
— Это мой дом — ты должна следовать моим правилам!
Мой взгляд стал ледяным. — Вот чего ты хочешь. Ты хочешь, что бы я выехала сегодня? Или у меня есть несколько дней на сборы?
Лицо Чарли стало ярко красным. Мне тотчас стало страшно, что я использовала козырь с отъездом.
Я глубоко вздохнула и попыталась говорить здраво.
— Я приму своё наказание, если сделала что-то не так, но я не собираюсь мириться с твоим предвзятым отношением.
Он пробормотал что-то бессвязное.
— Теперь тебе известно, что я имею полное право увидеться с мамой на выходных. Ты не будешь честен со мной, если скажешь, что возражал бы против идеи поехать к маме вместе с Элис и Анджелой.
— Девчонки, — проворчал он, покачав головой.
— А тебе будет легче, если я возьму с собой Джейкоба?
Я всего лишь назвала имя, потому что знала, что мой отец отдаёт предпочтение Джейкобу, но быстро пожалела об этом; зубы Эдварда сомкнулись с лязгающим звуком.
Отец постарался успокоиться, прежде чем ответил. — Да, — произнес он неубедительно. — Мне будет легче.
— Из тебя неважный лжец, папа.
— Белла!
— Я же не направляюсь в Вегас чтобы стать танцовщицей в клубе или ещё кем-то. Я еду увидеться с мамой, — напомнила я ему. — Она имеет такой же родительский авторитет, как и ты.
Он бросил на меня уничтожающий взгляд.
— Или ты намекаешь на то, что мама не в состоянии присмотреть за мной?
Чарли передернуло от скрытой угрозы в моём вопросе.
— Лучше уповай на то, что я не буду упоминать об этом при ней. — Сказала я.
— Лучше не делай этого, — предупредил он. — Меня совсем не радует происходящее, Бэла.
— Тебе не из-за чего расстраиваться.
Он закатил глаза, но я могла утверждать, что буря миновала.
Я повернулась, чтобы вынуть пробку из раковины — Так что моё домашнее задание выполнено, ужин сделан, посуда помыта, и я не под арестом. Я иду гулять. Вернусь до половины одиннадцатого.
— Куда ты идешь? — Его лицо, почти вернувшееся в нормальное состояние, опять стало ярко красным.
— Не знаю ещё, — признала я. — Я буду находиться в радиусе десяти миль, ладно?
Он проворчал что-то не похожее на одобрение и вышел из кухни. Как и следовало ожидать после победы в схватке, я почувствовала вину.
— Ну так мы идем? — Спросил Эдвард низким голосом, но с энтузиазмом.
Я обернулась и сердито посмотрела на него. — Да, я думаю, что нам нужно поговорить наедине.
Это не взволновало его так, как я того ожидала.
Я откладывала разговор, пока мы не оказались в его машине.
— Что это было? — требовательно спросила я.
— Я знаю, что ты хочешь увидеться с мамой, Белла — ты говорила об этом во сне. Беспокойно вообще-то.
— Я говорила?
Он кивнул. — Но боязнь неизбежного столкновения с Чарли останавливала тебя, и я решил посодействовать.
— Посодействовать? Но ты бросил меня на растерзание акулам!
Он закатил глаза. — Я не думаю, что тебе грозила опасность.
— Я говорила тебе, что не хочу ссориться с Чарли.
— Никто не говорил, что тебе нужно это делать.
Я сердито глянула на него. — Я не могу удержаться, когда он начинает наезжать на меня — мои естественные подростковые инстинкты берут верх.
Он усмехнулся. — Что же, это не моя вина.
Я задумчиво посмотрела на него. Он делал вид, что не замечает этого. Его лицо было безмятежным, когда он смотрел через переднее стекло. Я ничего не понимала. Может, моё воображение опять разгулялось, как сегодня за обедом.
— Имеет ли столь неожиданное желание ехать во Флориду, какое-либо отношение к вечеринке у Билли?
Его челюсть сжалась. — Абсолютно никакого. Не важно, будешь ты здесь или на другом конце света, ты всё равно туда не пойдешь.
Это было похоже на то, что происходило с Чарли до этого — как будто я заслуживала того, чтобы со мной обращались как с непослушным ребенком. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Я не хочу ссориться еще и с Эдвардом.
Эдвард вздохнул, и когда он заговорил его голос опять был тёплым и бархатистым. — Так чем же ты хочешь заняться сегодня вчером? — Спросил он.
— Мы можем поехать к тебе сегодня? Я так давно не виделась с Эсми.
Он улыбнулся. — Ей это понравится. Особенно, когда она услышит, куда мы собираемся на этих выходных.
Я простонала, признавая свое поражение.
Как я и обещала, мы не задержались надолго. Меня совсем не удивило то, что свет еще горел, когда мы подъехали к дому — я знала, что Чарли будет ждать меня чтоб покричать ещё.
— Тебе лучше не заходить внутрь. — Сказала я. — Это только все осложнит.
— Его мысли относительно мирные, — поддразнил Эдвард. Выражение его лица заставило меня задуматься, что я пропустила какую-то шутку. Уголки его рта вздрагивали, борясь с улыбкой.
— Увидимся позже, — мрачно пробормотала я.
Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Я вернусь, когда Чарли будет храпеть.
До меня донесся громкий звук включенного телевизора, когда я вошла внутрь. Я рассчитывала прокрасться мимо него незамеченной.
— Может ты подойдешь, Белла? — Позвал Чарли, ломая мой план.
Мои ноги стали ватными, пока я сделала пять необходимых шагов.
— Что такое, пап?
— Ты сегодня хорошо провела время? — спросил он. Он выглядел слегка неуравновешенно. Я пыталась найти скрытый смысл в его словах, прежде чем ответила.
— Да, — произнесла я нерешительно.
— Что ты делала?
Я пожала плечами. — Гуляли с Элис и Джаспером. Эдвард обыграл Эллис в шахматы, а потом я играла с Джаспером. Он буквально сравнял меня с землей.
Я улыбнулась. Игра Эдварда и Эллис была самой забавной вещью, которую я когда-либо видела. Они сидели неподвижно, уставившись на доску, пока Эллис предвидела ходы, которые сделает Эдвард. А он, читая её мысли, выбирал ходы, которые она сделает в ответ.
Они играли в шахматы большей частью в своих умах; я думаю, каждый передвинул по две пешки, когда Эллис неожиданно положила своего короля и сдалась. Игра заняла три минуты.
Чарли нажал кнопку выключения звука — нехарактерное действие.
— Слушай, есть кое-что, что я хотел тебе сказать. — Он нахмурил брови, чувствуя себя неловко.
Я тихо села, ожидая. Он встретил мой пристальный взгляд прежде чем опустить глаза к полу. Больше он ничего не сказал.
— Что это, пап?
Он вздохнул. — Я не очень хорош в таких разговорах. Даже не знаю с чего начать…
Я продолжала ждать.
— Ладно, Бэлла. Вот о чём речь. — Он поднялся с дивана и начал ходить туда сюда по комнате, всё время смотря себе под ноги. — Ваши отношения с Эдвардом повидимому довольно серьёзны, и есть некоторые вещи, с которыми тебе следует быть осторожной.
Я знаю, ты уже совершеннолетняя, но ты всё ещё юная, Белла, и есть ещё много важных вещей, которые ты должна знать, прежде чем ты… ну, когда ты физически будешь с…
— О, пожалуйста, пожалуйста, нет! — взмолилась я, подпрыгнув на обеих ногах. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься завести разговор о сексе, Чарли.
Он уставился в пол. — Я твой отец. У меня есть обязанности. Помни, что мне также неловко, как и тебе.
— Я не думаю что это возможно с человеческой точки зрения. В любом случае, мама обскакала тебя ещё десять лет назад. Так что можешь не продолжать.
— Десять лет назад у тебя не было парня, — пробормотал он неохотно. Я могу сказать, он боролся со своим желанием оставить эту тему. Мы оба стояли, смотря в пол и отвернувшись друг от друга.
— Я не думаю, что суть как-то изменилась, — пробормотала я, и моё лицо стало таким же красным, как и его. Это было словно проходить седьмой круг ада; ещё хуже было осознавать, что Эдвард знал, что ждет меня дома. Теперь понятно, почему он выглядел таким самодовольным в машине.
— Просто скажи мне, что вы оба ведете себя ответственно. — попросил Чарли, очевидно желая, чтобы в полу открылась дыра, и он смог бы туда провалиться.
— Не беспокойся об этом, папа, всё совсем не так.
— Не то, чтобы я не доверял тебе, Белла, но я знаю, что ты ничего не хочешь мне рассказывать об этом, и ты знаешь, что я на самом деле ничего не хочу слышать об этом. Я постараюсь быть объективным. Я знаю, что времена изменились.
Я неловко рассмеялась. — Может времена и изменились, но Эдвард очень старомодный. Тебе не о чем беспокоиться.
Чарли вздохнул. — Да это так, — пробурчал он.
— Ух! — простонала я. — Я действительно не хотела, чтоб ты вынуждал меня говорить это вслух, папа. Действительно. Но … Я …девственница, и я не собираюсь в ближайшем будущем менять этот статус.
Мы оба сжались, но лицо Чарли разгладилось. Он, кажется, поверил мне.
— Могу я теперь идти спать? Пожалуйста.
— Через минуту, — сказал он.
— О, пожалуйста, папа. Я тебя умоляю.
— Неприятная часть закончилась, я обещаю, — уверил он меня.
Я мельком взглянула на него, и была рада тому, что он выглядел более спокойным, а его лицо вернуло свой нормальный оттенок. Он плюхнулся обратно на диван, и вздохнул с облегчением от того, что разговор о сексе остался позади.
— Что теперь?
— Я просто хочу знать как у тебя дела с друзьями.
— О. Я думаю хорошо. Я договорилась с Анджелой, что буду помогать ей сегодня с пригласительными на выпускной. Только мы, девочки.
— Это хорошо. А как насчёт Джейкоба?
Я вздохнула. — Я ещё ничего не решила по этому поводу, папа.
— Продолжай пытаться, Белла. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. Ты хороший человек.
Отлично.
Значит если бы я не решила налаживать отношения с Джейкобом, я была бы плохим человеком?
Это был удар ниже пояса.
— Конечно, конечно, — согласилась я. Автоматический ответ почти заставил меня улыбнуться — это было кое-что, что я переняла у Джейкоба. Я даже произнесла это таким же покровительственным тоном, который он использовал, разговаривая, со своим отцом.
Чарли ухмыльнулся и включил звук. Он сполз пониже на подушки, довольный проделанной вечерней работой. Я предположила, что он ещё какое-то время будет смотреть игру.
— Спокойной ночи, Белз.
— Увидимся утром! — Крикнула я уже с лестницы.
Эдвард исчез надолго и он не вернётся пока Чарли не заснёт — вероятно Эдвард на охоте или ещё где-нибудь. Так что я могла не спешить переодеваться для сна.
У меня не было настроения проводить время в одиночестве, но я, разумеется, не собиралась спускаться вниз, чтобы провести его с Чарли на случай если он решит обсудить некоторые моменты касательно сексуального образования, которые ещё не успел затронуть; от этой мысли я содрогнулась.
Так что благодаря Чарли, я была взвинчена и встревожена. Домашнее задание было сделано, и я не чувсвовала желания читать или слушать музыку. Я решила позвонить Рене и сообщить о своём визите. Но потом поняла, что во Флориде время отличается на три ча

Глава 3
Мотивы
Солнце полностью скрылось за завесой облаков, так, что сложно было определить село оно или нет. После долгого полёта, в течение которого мы следовали за солнцем на запад, хотя оно казалось совершенно неподвижным в небе, это полностью сбивало с толку, так как время невозможно было определить. Я даже удивилась, когда лес начал заканчиваться и показались первые здания, ведь это означало, что мы уже близко к дому.
— Ты была очень тихой, — заметил Эдвард. — Тебе стало плохо в самолёте?
— Нет, со мной всё в порядке.
— Тебе было грустно уезжать?
— Я думаю, это скорее было облегчение, чем грусть.
Посмотрев на меня, он поднял одну бровь. Я знала, что это бесполезно и более того, я ненавидела признавать тот факт, что нет никакой необходимости просить его смотреть на дорогу.
— В некоторых вопросах Рене гораздо более … восприимчивая, чем Чарли. Это меня беспокоит.
Эдвард засмеялся:
— У твоей матери очень интересный склад ума. Почти как у ребёнка, но очень проницательный. Она смотрит на вещи не так, как другие люди.
Проницательная. Это было хорошее определение для моей мамы, когда она на что-то обращала внимание. В основном она была занята своей собственной жизнью, поэтому мало что замечала. Но в эти выходные она уделила мне достаточно внимания.
Фил был занят — бейсбольная команда старшей школы, которую он тренировал, участвовала в соревнованиях — и то, что она осталась один на один со мной и Эдвардом, привлекло все ее внимание к нам. Поэтому, как только закончились обнимания и радостные возгласы от нашей встречи, Рене начала наблюдать. И по мере того, как она наблюдала, ее большие голубые глаза сперва стали выглядеть озадаченными, а потом обеспокоенными.
Этим утром мы пошли прогуляться по пляжу. Она хотела показать мне все красоты её нового дома, всё ещё надеясь, я думаю, что солнце сможет выманить меня из Форкса. Она так же хотела поговорить со мной наедине, и это было легко устроить. Эдвард придумал себе срочный доклад, чтобы на протяжении всего дня свободно оставаться дома.
Сейчас я вспоминала этот разговор снова…
Рене и я прогуливались по набережной, пытаясь оставаться в тени, создаваемой рядом редко посаженных пальм. Хотя было еще совсем рано, но жара уже была удушливой. Воздух был такой тяжелый и влажный, что моим легким приходилось напряженно работать даже для того, чтобы просто вдыхать и выдыхать.
— Бэлла? — наконец, заговорив, спросила моя мама, переводя взгляд с песка на слегка волнующееся море.
— Что такое, мама?
Она вздохнула, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— Я беспокоюсь…
— Что случилось? — спросила я, сразу встревожившись. — Что я могу сделать?
— Это не из-за меня, — она качнула головой. — Я волнуюсь за тебя…и Эдварда.
Произнеся его имя, она, наконец, посмотрела на меня, ее взгляд был извиняющимся.
— Ох, — пробормотала я, переводя взгляд на пару обливающихся потом спортсменов, пробегающих мимо нас.
— Ваши отношения выглядят серьёзнее, чем я думала, — продолжала она.
Я нахмурилась, быстро прокручивая в памяти последние два дня. Мы с Эдвардом едва прикасались друг к другу, по крайней мере, при ней. Я задумалась, Рене что, тоже решила прочитать мне лекцию об ответственности. Я не думала, что это будет так же, как с Чарли. Я никогда не испытывала с мамой неловкости. Кроме того, в последние десять лет я сама время от времени читала ей нотации.
— Есть что-то … странное в том, как вы держитесь вместе, — пробормотала она, у нее на лбу, прямо над взволнованными глазами появились продольные морщинки. — То, как он наблюдает за тобой — это так … оберегающее. Как будто, чтобы спасти тебя он готов заслонить тебя собой от пули или ещё чего-нибудь.
Я засмеялась, хотя всё ещё не могла встретиться с ней взглядом.
— Это что плохо?
— Нет, — она нахмурилась, подбирая слова. — Это просто по-другому. Он очень переживает за тебя …и очень заботится о тебе. Я чувствую, что не понимаю ваших отношений. Словно между вами есть какой-то секрет, который я упустила…
— Мне кажется ты все это напридумывала себе, мама, — быстро сказала я, пытаясь говорить с лёгкостью в голосе. Живот скрутило судорогой. Я и забыла, как много видит моя мама. Что-то в её простом видении мира пробивалось через все отвлекающие манёвры и било прямо в цель. Раньше это не было проблемой. До сегодняшнего дня у меня не было секрета, который я не могла бы ей рассказать.
— Дело не только в нём, — её губы сжались в обычной защитной манере. — Я бы хотела, чтобы ты могла увидеть со стороны, как ты двигаешься, находясь возле него.
— Что ты имеешь в виду?
— То, как ты двигаешься — ты двигаешься вокруг него, даже не задумываясь об этом. Когда он пошевелится, даже совсем чуть-чуть, ты тут же меняешь свою позицию. Как магнит…или сила притяжения. Ты как … спутник, или ещё что-то. Я никогда не видела ничего похожего.
Она поджала губы и опустила глаза.
— Только не говори мне, — поддразнила я, — что ты снова увлекаешься чтением мистики? Или на этот раз это научная фантастика?
Рене слегка покраснела.
— Это не относится к делу.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Ну, есть одна — но это не имеет значения. Мы говорим сейчас о тебе.
— Тебе нужно перейти на романы, мама. Ты же знаешь, как ты себя накручиваешь.
Уголки ее губ приподнялись.
— Я что была глупой, да?
Пол секунды я не могла ответить. Рене была так легко управляема. Иногда это было так удобно, потому что далеко не все её идеи были осуществимы. Но мне было обидно обнаружить то, что ей так быстро удалось докопаться до сути сложившейся ситуации, даже не смотря на изложенную мной упрощенную версию происходящего между нами, и особенно то, что она была чертовски права на этот раз.
Она посмотрела на меня, я старалась контролировать выражение своего лица.
— Не глупая, просто ты — мама.
Она засмеялась и обвела вокруг себя грандиозным жестом, показывая на голубую воду и песок.
— И неужели всего этого недостаточно, чтобы заставить тебя переехать к своей глупенькой мамочке?
Я вытерла свой лоб драматичным жестом, а потом притворилась, что выжимаю волосы.
— Ты привыкнешь к влажности, — пообещала она.
— Ты тоже можешь привыкнуть к дождю, — предложила я ей.
Она игриво толкнула меня локтем, а потом, когда мы возвращались к её машине, взяла меня за руку.
Если не брать в расчет её волнений, относительно меня, она казалась счастливой. Довольной. Она всё ещё смотрела на Фила влюблёнными глазами, и это утешало. Несомненно, её жизнь была полноценной и полностью удовлетворяла ее. Несомненно, даже сейчас, она не скучает по мне слишком сильно…
Ледяные пальцы Эдварда погладили меня по щеке. Я посмотрела на него, моргая, возвращаясь к реальности. Он наклонился и поцеловал меня в лоб.
— Мы дома, спящая красавица. Время просыпаться.
Мы уже остановились возле дома Чарли. Свет на крыльце был включен, а полицейский джип был припаркован на подъездной дорожке. Я осмотрела дом, заметив, как подёргивается штора в окне гостиной, отбрасывая полосу жёлтого света на тёмный газон.
Я вздохнула. Конечно, Чарли ждал, чтоб сделать мне выговор.
Эдвард наверно думал о том же, потому что, когда он подошел открыть для меня дверь, его лицо было застывшим, а глаза отрешенными.
— На сколько плохо? — спросила я.
— Чарли не собирается ругаться, — пообещал Эдвард, в его голосе не было и намёка на шутку. — Он скучает по тебе.
Мои глаза сузились в сомнении. Если в этом было дело, то почему Эдвард был напряжен, как перед битвой?
Моя сумка была маленькой, но он настоял на том, чтобы занести её в дом. Чарли держал дверь открытой для нас.
— Добро пожаловать домой дети! — выпалил Чарли, как будто действительно это имел в виду. — Как Джексонвиль?
— Влажный. И людный.
— Так Рене тебя не уговорила на университет Флориды?
— Она пыталась. Но я предпочитаю пить воду, а не дышать ею.
Глаза Чарли неохотно переместились на Эдварда.
— Ты хорошо провёл время?
— Да, — ответил Эдвард спокойным тоном. — Рене была очень гостеприимна.
— Это…хм, хорошо. Я рад, что ты хорошо провел время, — Чарли отвернулся от Эдварда и притянул меня, неожиданно обняв.
— Впечатляюще, — прошептала я ему в ухо.
Он разразился смехом.
— Я действительно скучал по тебе, Белз. Когда тебя нет, еда здесь паскудная.
— Я займусь этим, — сказала я, когда он меня отпустил.
— А ты не позвонишь сначала Джейкобу? Он доставал меня звонками каждые пять минут ещё с шести утра. Я обещал ему, что ты позвонишь даже раньше, чем распакуешь вещи.
Мне не нужно было смотреть на Эдварда, чтобы почувствовать, что он всё ещё неподвижен и слишком холоден рядом со мной. Значит, это было причиной его напряжения.
— Джейкоб хочет поговорить со мной?
— Очень сильно, я бы сказал. Но он не сказал мне о чём, просто сказал, что это важно.
Телефон зазвонил, пронзительно и требовательно.
— Это снова он, могу поставить свою следующую зарплату, — пробурчал Чарли.
— Я возьму, — сказала я, поспешив на кухню.
Эдвард последовал за мной, когда Чарли ушёл в гостиную.
Я схватила телефон на середине звонка, и развернулась таким образом, что оказалась лицом к стене.
— Алло?
— Ты вернулась, — сказал Джейкоб.
Его привычный хрипловатый голос пронзил меня волной тоски. Тысяча спутанных вместе воспоминаний закружилась у меня в голове: скалистый пляж, усыпанный прибрежными деревьями, гараж сделанный из пластмассового навеса, тёплая содовая в бумажном стакане, маленькая комнатка с одним чересчур маленьким потрёпанным диванчиком. Смешинка, затаившаяся в его глубоко посаженных чёрных глазах, лихорадочный жар его большой ладони, держащей мою, вспышка его белых зубов на фоне тёмной кожи, его лицо, озарявшееся широкой улыбкой, которая всегда была чем-то, вроде ключика к секретной дверце, куда могли войти только родственные души.
Я почувствовала, что-то вроде ностальгии, тоски по месту и человеку, который приютил меня в мою самую тёмную ночь.
Я проглотила комок в горле.
— Да, — ответила я.
— Почему ты не позвонила мне? — потребовал ответа Джейкоб.
Его сердитый тон немедленно привёл меня в чувство.
— Потому, что я нахожусь дома всего четыре секунды, и твой звонок прервал Чарли, когда он рассказывал мне, что ты звонил.
— Ой. Извини.
— Конечно. А теперь скажи мне, зачем ты докучаешь Чарли?
— Мне нужно было поговорить с тобой.
— Да, об этом я уже догадалась. Я слушаю.
Произошла небольшая пауза.
— Ты завтра собираешься идти в школу?
Я нахмурилась, не в состоянии понять смысла его вопроса.
— Конечно, иду. С чего это мне не идти?
— Я не знаю. Просто интересуюсь.
Снова пауза.
— Так о чём ты хотел поговорить, Джейк?
Он колебался.
— Не о чём конкретно, я думаю. Я…хотел услышать твой голос.
— Да, я поняла. Я очень рада, что ты позвонил мне, Джейк. Я… — но я не знала, что можно ещё сказать. Я бы хотела сказать, что сейчас приеду к нему в Ла Пуш. Но сказать этого я не могла.
— Мне нужно уходить, — внезапно сказал он.
— Что?
— Я скоро свяжусь с тобой, — пробормотал он.
— Но Джейк…
Он уже повесил трубку. Я с недоверием слушала гудки.
— Это было коротко, — пробормотала я.
— Всё в порядке? — спросил Эдвард. Его голос был тихим и заботливым.
Я медленно повернулась лицом к нему. Выражение его лица было абсолютно спокойным — невозможно было понять о чем он думает.
— Я не знаю. Мне интересно, о чём все это было, — я не могла понять из-за чего Джейкоб целый день доставал Чарли. Неужели только для того, чтоб спросить собираюсь ли я в школу. И если он хотел слышать мой голос, почему так быстро положил трубку?
— Твои предположения, вероятно, лучше моих — намёк на улыбку затаился в уголках его рта.
— Ммм, — пробурчала я.
Это была правда. Я знала Джейка вдоль и поперек. Не должно быть так сложно — разобраться в его мотивах.
С мыслями, витавшими далеко отсюда— приблизительно в пятнадцати милях по дороге в Ла Пуш — я начала прочёсывать холодильник, собирая необходимые продукты для ужина Чарли. Эдвард облокотился на столешницу, и я была уверена, что он наблюдает за моим лицом, но я слишком увлеклась своими мыслями, чтобы волноваться о том, что он там увидит.
Тема со школой казалась разгадкой. Это был единственный настоящий вопрос, который он мне задал. И ему нужно было получить ответ на что-то, иначе он не приставал бы к Чарли так настойчиво.
И почему моё посещение школы имеет значение для него? Хотя …
Я попыталась мыслить логически. Итак, если я не пойду завтра в школу, какая в этом будет проблема, если смотреть со стороны Джейкоба? Чарли устроит мне небольшой скандал из-за того, что я пропустила целый день в школе, в то время как на носу экзамены, но я заверю его, что один день не сильно повлияет на мою учёбу. Джейка это вряд ли волнует.
Мой мозг отказывался находить какие-либо блестящие идеи. Может, я как-то ненароком пропустила очень важную часть информации.
Что могло измениться за последние три дня, что такого важного для Джейкоба должно было случиться, чтобы он прервал свой долгий отказ от общения со мной, который он воплощал, не отвечая на мои звонки и полностью меня игнорируя? Что произошло за эти три дня?
Я замерла посреди кухни. Пакет с замороженными гамбургерами в моих руках выскользнул из одеревенелых пальцев. До меня не сразу дошло, что должен был раздаться глухой звук удара об пол.
Эдвард поймал его и бросил на стол. Его руки уже обняли меня, а его губы оказались возле моего уха.
— Что случилось?
Я ошеломлённо встряхнула головой.
Три дня могли изменить всё.
Задумывалась ли я, насколько для меня был невозможен университет? До какой степени я не смогу находиться где-нибудь возле людей, после того как я пройду болезненное трёхдневное изменение, которое сделает меня бессмертной и даст возможность провести вечность с Эдвардом? Изменение, которое навсегда сделает меня пленницей моей собственно жажды…
Чарли говорил Билли, что я исчезла на три дня? Сделал ли Билли соответствующие выводы? Спрашивал ли меня Джейкоб, осталась ли я человеком? Чтобы убедиться, что соглашение с оборотнями не нарушено, и что никто из Калленов не посмел укусить человека…укусить, не убить…?
Но неужели он мог подумать, что я смогу вернуться домой к Чарли, если дело в этом?
Эдвард встряхнул меня.
— Бэлла? — спросил он, теперь обеспокоено.
— Я думаю…я думаю, он проверял, — пробормотала я. — Проверял, чтобы убедиться. Что я человек, я имею в виду.
Эдвард замер, и тихое шипение донеслось мне в ухо.
— Нам придётся уехать, — прошептала я, — заранее. Чтобы не нарушить договор. И мы никогда не сможем сюда вернуться.
Его руки прижали меня крепче.
— Я знаю.
— Гм! — громко прокашлялся позади нас Чарли.
Я подскочила, а потом высвободилась из рук Эдварда и покраснела. Эдвард отступил к столу. Его взгляд был непроницаемым. Я смогла заметить беспокойство и гнев в его глазах.
— Если ты не хочешь готовить ужин, я могу заказать пиццу, — намекнул Чарли.
— Нет, всё нормально, я уже начала.
— Хорошо, — сказал Чарли. Он облокотился на дверной проём, скрестив руки.
Я вздохнула и приступила к работе, пытаясь игнорировать своих зрителей.
— Если я попрошу тебя сделать кое-что, ты доверишься мне? — своим мягким голосом спросил Эдвард.
Мы уже почти подъехали к школе. Эдвард был расслаблен и шутил всего минуту назад, а сейчас неожиданно его руки крепко сжали руль, суставы напряглись в попытке не разорвать его на куски.
Я посмотрела на его встревоженное лицо — его глаза смотрели в даль, как будто он слушал голоса на расстоянии.
Мой пульс участился в ответ на его напряжение, но я осторожно ответила.
— Смотря что.
Мы заехали на школьную парковку.
— Я боялся, что ты так скажешь.
— Что ты хочешь, чтоб я сделала, Эдвард?
— Я хочу, чтобы ты осталась в машине, — заговорил он, заезжая на своё обычное место на парковке и выключая двигатель. — Я хочу, чтобы ты подождала здесь, пока я не вернусь за тобой.
— Но… почему?
И тогда я увидела его. Его, возвышающегося над всеми другими студентами, было бы трудно не заметить, даже если бы он не облокотился на свой чёрный мотоцикл, нелегально припаркованный на подъездной дорожке.
— О.
Лицо Джейкоба было спокойной маской, которую я отлично знала. Это было выражение лица, которое он использовал, когда хотел держать свои эмоции под контролем, держать себя под контролем. Это делало его похожим на Сэма, самого старшего оборотня, вожака их Квилетской стаи. Но Джейкоб никогда не мог владеть этим в полной мере, так, как это в совершенстве, получалось у Сэма. Я и забыла, как сильно его лицо волновало меня. Хотя я знала Сэма довольно хорошо, до того, как вернулись Калены, он мне нравился, но я никак не могла избавиться от негодования каждый раз, когда Джейкоб копировал выражение лица Сэма. Это было лицо незнакомца. Надевая эту маску, он переставал быть моим Джейкобом.
— Вчера вечером ты сделала неправильное умозаключение, — проворчал Эдвард. — Он спрашивал про школу, потому что знал, что я буду там же, где и ты. Он искал безопасное место, чтобы поговорить со мной. Место, где имеются свидетели.
Значит, я вчера не правильно поняла мотивы Джейкоба. Отсутствие информации, вот в чём проблема. Информации, объясняющей, почему вдруг Джейкоб захотел поговорить с Эдвардом.
— Я не останусь в машине, — сказала я.
Эдвард громко простонал.
— Конечно же нет. Что ж, пошли, покончим с этим.
Лицо Джейкоба окаменело, когда мы подошли к нему, держась за руки.
Я заметила и другие лица, лица моих одноклассников. Я видела, как расширялись их глаза, когда они смотрели на Джейкоба с его ростом двести четыре сантиметра и телосложением нехарактерным для подростка шестнадцати с половиной лет. Я видела, как их глаза остановились на его обтягивающей чёрной футболке с коротким рукавом, хотя день был не по сезону холодным, на рваных, покрытых масляными пятнами джинсах и блестящем чёрном мотоцикле, на который он облокотился. Их взгляды не задерживались на его лице, что-то в его выражении заставляло их быстро отводить глаза. И я заметила, как вокруг него образовалось много свободного места, словно круг, границу которого никто не осмеливался пересечь.
Я с удивлением поняла, что Джейкоб казался опасным для них. Как странно.
Эдвард остановился в двух шагах от Джейкоба, и я могу сказать, что ему было некомфортно от того, что я оказалась так близко к оборотню. Он отвел свою руку немного за спину, таким образом, наполовину закрывая меня собой.
— Ты мог позвонить нам, — сказал Эдвард металлическим голосом.
— Извини, — ответил Джейкоб, и его лицо искривилось усмешкой. — У меня нет никаких кровопийц в списке быстрого набора номера.
— Ты, конечно же, мог бы найти меня и у Беллы дома.
Челюсть Джейкоба сжалась, и он, так и не ответив, сдвинул брови.
— Вряд ли это подходящее место, Джейкоб. Мы можем обговорить это позже?
— Конечно, конечно. Я заеду в твой склеп после школы, — фыркнул Джейкоб. — Почему не сейчас?
Эдвард многозначительно посмотрел по сторонам, его глаза задерживались на свидетелях, которые едва находились вне зоны слышимости. Несколько людей задержались на тротуаре, их глаза горели в ожидании.
Как будто они надеялись, что драка может нарушить скуку ещё одного утра понедельника. Я видела, как, направляясь в класс, Тайлер Кроули толкнул Остина Маркса, и они оба притормозили.
— Я уже знаю, о чем ты пришел сказать, — напомнил Эдвард Джейкобу таким тихим голосом, что я сама с трудом расслышала. — Сообщение доставлено. Можешь думать, что мы уже предупреждены.
На одну секунду Эдвард повернулся, чтобы посмотреть на меня обеспокоенными глазами.
— Предупреждены? — непонятливо спросила я. — О чём вы говорите?
— Ты не сказал ей? — спросил Джейкоб, его глаза недоверчиво расширились. — Ты что боишься, что она примет нашу сторону?
— Пожалуйста, прекрати это, Джейкоб, — сказал Эдвард ровным голосом.
— Почему? — с вызовом спросил Джейкоб.
Я нахмурилась в недоумении.
— Чего я не знаю? Эдвард?
Эдвард просто посмотрел на Джейкоба, словно он меня не слышал.
— Джейк?
Джейкоб удивлённо посмотрел на меня.
— Он не сказал тебе, что его большой…брат пересёк границу в субботу ночью? — спросил он, его голос был полон сарказма. Потом его глаза переместились на Эдварда. — Пол имел полное право…
— Это была нейтральная территория— прошипел Эдвард.
— Не была!
Джейкоб заметно рассердился. Его руки дрожали. Он потряс головой и сделал глубокий вдох.
— Эммет и Пол? — прошептала я.
Пол был самым неуравновешенным членом стаи. Он был единственным, кто потерял контроль в тот день в лесу — воспоминание о рычащем сером волке неожиданно четко возникло перед моими глазами.
— Что случилось? Они подрались? — из-за паники мой голос стал почти писклявым. — Почему? Пол пострадал?
— Никто не дрался, — тихо, только для меня сказал Эдвард. — Никто не пострадал. Не беспокойся.
Джейкоб смотрел на нас скептически.
— Ты ничего ей не рассказал, правда же? Поэтому ты увёз её? Так она не знает что…
— Уходи сейчас же, — Эдвард прервал его на середине предложения, и его лицо неожиданно стало устрашающим, действительно устрашающим. На секунду он стал выглядеть, как…как вампир. Демонстрируя свою ненависть, он со злостью впился взглядом в Джейкоба.
Джейкоб поднял брови и замер.
— Почему ты не сказал ей?
В полной тишине они долго буравили друг друга взглядом. Ещё больше учеников собралось позади Тайлера и Остина. Я увидела Майка рядом с Бэном, Майк держал одну руку на плече Бэна, как будто пытался удержать его.
В этой мёртвой тишине всё неожиданно стало на свои места, сработала моя интуиция.
Что-то, что Эдвард не хочет, чтобы я знала.
Что-то, что Джейкоб не будет скрывать от меня.
Что-то, что заставило Калленов и оборотней находиться вместе в лесу, двигаясь в опасной близости друг от друга.
Что-то, что заставило Эдварда настаивать на моем отъезде и перелете через всю страну.
Что-то, о чём Элис было видение на прошлой неделе — видение, о котором Эдвард солгал мне.
Что-то, чего я ожидала в любом случае. Кое-что, что должно было произойти снова, и как бы сильно я не мечтала, чтобы этого не случилось, это никогда не закончится, не так ли?
Я начала задыхаться, воздух просачивался через мои губы, но я не могла остановиться. Мне казалось, словно школа дрожит, как будто произошло землетрясение, но я знала, что это моя собственная дрожь вызывает такие ощущения.
— Она вернулась за мной, — сдавленно сказала я.
Виктория не собирается сдаваться, пока я не умру. Она будет продолжать тем же способом — ложная атака и побег, ложная атака и побег — до тех пор, пока не найдёт лазейку и не просочится сквозь моих защитников.
Может мне повезёт. Может Волтари придут за мной раньше — по крайней мере, они убьют меня быстрее.
Эдвард крепче притянул меня к себе, поворачиваясь таким образом, чтобы все ещё находиться между мной и Джейкобом, и погладил моё лицо заботливыми руками.
— Всё хорошо, — шептал он мне. — Всё хорошо. Я никогда не позволю ей подобраться близко к тебе, всё хорошо.
Потом он пристально посмотрел на Джейкоба.
— Разве это не ответ на твой вопрос, псина?
— А ты не думаешь, что Бэлла имеет право знать? — с вызовом спросил Джейкоб. — Это её жизнь.
Эдвард продолжал говорить тихо, даже Тайлер, стоявший очень близко, не способен был расслышать.
— Почему она должна быть напугана, когда опасность ей не грозит?
— Лучше быть напуганной, чем обманутой.
Я постаралась собраться, но мои глаза слезились. Я видела это, как только закрывала глаза, я видела лицо Виктории, её губы, растягивающиеся и обнажающие зубы, её красноватые глаза, светящиеся жаждой мести. Она винит Эдварда в гибели своего любовника — Джеймса. Она не остановится, пока его любовь не будет отобрана и у него тоже.
Эдвард вытер слёзы с моих щек своими пальцами.
— Ты действительно думаешь, что делать ей больно — это лучше, чем защищать её? — проворчал он.
— Она сильнее, чем ты думаешь, — сказал Джейкоб. — Она переживала и худшее.
Неожиданно, выражение лица Джейкоба переменилось, он пристально смотрел на Эдварда, со странным, изучающим выражением. Его глаза прищурились, как будто он решал в голове сложную математическую задачу.
Я почувствовала, как Эдвард сжался. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, его лицо было искажено, и это могла быть только боль. За одну жуткую секунду, я вспомнила тот день в Италии, в страшной комнате башни Волтари, где Джейн мучила Эдварда своим ужасным даром, сжигая его своими мыслями…
Это воспоминание вытолкнуло меня из приближающейся истерики и заставило прийти в себя. Потому, что я лучше позволю Виктории сто раз убить меня, чем смотреть, как Эдвард снова страдает таким образом.
— Это забавно, — сказал Джейкоб, смеясь, наблюдая за лицом Эдварда.
Эдвард вздрогнул, но успокоился с небольшим напряжением. Он не мог полностью спрятать муку в своих глазах.
Расширенными глазами я быстро взглянула сначала на искаженное лицо Эдварда, потом на усмешку Джейкоба.
— Что ты с ним делаешь? — потребовала я ответа.
— Ничего страшного, Бэла, — тихо сказал мне Эдвард. — У Джейкоба просто хорошая память, вот и всё.
Джейкоб усмехнулся, и Эдвард вздрогнул снова.
— Прекрати это! Что бы ты не делал!
— Конечно, если ты хочешь, — Джейкоб пожал плечами. — Если ему не нравятся вещи, которые я помню, то он сам в этом виноват.
Я пронзительно посмотрела на него, и он улыбнулся в ответ шаловливо, как ребёнок, которого поймали, когда он делает что-то, чего нельзя делать, и знает, что его не накажут.
— Директор уже идёт к нам, чтоб разогнать бездельников, столпившихся на территории школы, — прошептал мне Эдвард, — Пошли на английский, Бэлла, ты не приглашен.
— Слишком заботливый, правда же? — сказал Джейкоб, обращаясь лишь ко мне. — Маленькие неприятности делают жизнь забавной. Дай угадаю, тебе не разрешено развлекаться, да?
Эдвард сердито на него посмотрел, его губы начали открываться, показывая зубы.
— Заткнись, Джейк, — сказала я.
Джейкоб засмеялся.
— Это звучит как нет. Эй, если ты когда-нибудь захочешь снова жить, ты можешь прийти ко мне. Твой мотоцикл всё ещё у меня в гараже.
Эта новость отвлекла меня.
— Ты же должен был продать его. Ты обещал Чарли, что так и сделаешь. Если бы я не просила от лица Джейкоба, после всего, ведь он провел недели, трудясь над обоими мотоциклами, и он заслужил что-то вроде платы, Чарли выкинул бы мой мотоцикл, как мусор в контейнер, а потом подпалил бы его.
— Да конечно. Будто я собирался сделать это. Он принадлежит тебе, не мне. В любом случае, я придержу его, пока ты не захочешь его вернуть.
Тонкий намёк на улыбку, которую я помнила, появился в уголках его губ.
— Джейк…
Он наклонился вперёд, его лицо теперь стало серьёзным, горький сарказм прошел.
— Я думаю, что я мог ошибаться раньше, ты знаешь, по поводу того, что мы не можем теперь быть друзьями. Может, мы попробуем справиться с этим на моей стороне границы. Приходи увидеться со мной.
Я отчётливо чувствовала Эдварда, его руки всё ещё обнимали меня, он стоял в защитной позе, без эмоций, как камень. Я бросила взгляд на его лицо — оно было спокойное и терпеливое.
— Я, э, не уверена насчёт этого, Джейк.
Джейкоб полностью отступил от своего враждебного настроения. Это было похоже на то, как будто он забыл, что Эдвард здесь, или, по крайней мере, решил действовать таким способом.
— Я скучаю по тебе каждый день, Бэлла. Без тебя все совсем не так.
— Я знаю, и мне жаль, Джейк, я просто…
Он встряхнул головой, и вздохнул.
— Это не имеет значения, правда? Думаю, я переживу это. Кому нужны друзья? — он скривился. Слабой попыткой напустить браваду Джейкоб пытался скрыть боль.
Страдание Джейкоба всегда вызывало у меня желание защитить его. Это не было рационально — Джейкоб вряд ли нуждался в какой-либо физической защите, которую я могла предложить. Но мои руки, накрытые руками Эдварда, тянулись к нему. Обнять его большого и тёплого в молчаливом обещании поддержки и утешения.
Защищающие руки Эдварда сдерживали меня.
— Хорошо, все по классам, — раздался позади нас строгий голос. — А ну проходите, мистер Кроули.
— Езжай в школу, Джейк, — прошептала я взволнованно, узнав голос директора. Джейкоб ходил в Квилетскую школу, но у него могли быть неприятности из-за того, что он вторгся на чужую территорию или ещё что-то в этом роде.
Эдвард освободил меня, взяв только мою руку, и потянул, опять заслоняя собой.
Мистер Грин протолкался сквозь зрителей, его брови сползли вниз к переносице, как зловещие штормовые облака, нависнув над его маленькими глазками.
— Я серьёзно, — он был грозен. — Когда я снова повернусь, оставлю после уроков всех, кто ещё будет стоять здесь.
Все собравшиеся растворились, ещё до того, как он закончил фразу.
— Ах, мистер Каллен. У нас здесь проблемы?
— Абсолютно нет, мистер Грин. Мы уже шли в класс.
— Отлично. Мне кажется, я не узнаю вашего друга, — мистер Грин посмотрел на Джейкоба. — Ты наш новый студент?
Глаза мистера Грина внимательно рассматривали Джейкоба, и мне кажется, он пришел к такому же самому выводу, что сделали другие — опасный. Доставит неприятности.
— Неа, — ответил Джейкоб, слегка ухмыляясь своими широкими губами.
— Тогда я предлагаю вам покинуть школьную территорию, молодой человек, прежде, чем я вызову полицию.
Маленькая ухмылка Джейкоба, превратилась в огромную самодовольную улыбку, и я знаю, он наверно представил себе, как появляется Чарли, чтобы арестовать его. Эта улыбка была слишком горькая, слишком фальшивая, чтобы удовлетворить меня. Это была не та улыбка, которую я ожидала увидеть.
Джейкоб сказал:
— Есть, сэр, — и по — военному отдал ему честь, прежде чем забрался на мотоцикл и ударил по педали зажигания, чтоб завестись прямо на тротуаре. Двигатель взревел, а потом, когда он резко развернулся на месте, взвизгнули шины. В одно мгновение Джейкоб был уже вне пределов видимости.
Мистер Грин скрипел зубами, пока смотрел это представление.
— Мистер Каллен, я надеюсь, вы попросите своего друга воздержаться от посещения нашей школы снова.
— Это не мой друг, мистер Грин, но я передам предупреждение.
Мистер Грин сморщил губы. Отличные отметки Эдварда и незапятнанная репутация были основными критериями, по которым мистер Грин сделал оценку этого инцидента.
— Я понимаю. Если вы переживаете из-за каких-либо проблем, я буду рад …
— Здесь не о чём беспокоиться, мистер Грин. Не будет никаких проблем.
— Я надеюсь, что так и будет. Что ж, тогда. Идите в класс. Вы тоже, мисс Свон.
Эдвард кивнул и быстро потянул меня к зданию, где проходили уроки английского.
— Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтоб идти на урок? — прошептал он мне, когда мы отошли от директора.
— Да, — я ответила ему тоже шепотом, не совсем уверенная, что это не ложь.
Не имело значения, хорошо я себя чувствовала или нет, это вряд ли было самым важным вопросом. Мне нужно было поговорить с Эдвардом, а урок английского — не самое подходящее место для беседы, которую я собиралась провести.
Но мистер Грин шёл сразу за нами, и особого выбора не было. Мы слегка опоздали на урок, так что заняли свои места очень быстро. Мистер Берти читал поэму Фроста. Он проигнорировал нас, когда мы вошли, чтобы не нарушить свой ритм.
Я вырвала лист бумаги из своей тетрадки и начала писать, из-за возбуждения мой почерк стал еще более неразборчивым, чем обычно.
«Что случилось? Расскажи мне всё. И опусти оберегающее меня дерьмо, пожалуйста.»
Я подсунула записку Эдварду. Он вздохнул, а потом начал писать. Это заняло у него меньше времени, чем у меня, хотя он написал целый параграф своим особенным каллиграфическим подчерком, потом передал записку.
«Элис увидела, что Виктория возвращается. Я забрал тебя из города, только из-за предосторожности — не было не единого шанса, что она сможет подобраться близко к тебе. Эммет и Джаспер уже, было, подобрались очень близко к ней, но создаётся впечатление, что у Виктории есть особый инстинкт, она всё время уходит от нас. Она сбежала от нас прямо к Квилетской границе, как будто смотрела на карту. Это не помогло, так как способности Эллис были аннулированы квилетским вмешательством. Если быть справедливым, то квилеты тоже могли взять её, если бы мне встали на их пути. Большой серый решил, что Эммет пересёк границу и стал защищаться. Конечно же, Розали отреагировала на это, и все прекратили погоню, чтоб защитить своих компаньонов. Карлайл и Джаспер всё уладили, прежде чем это вышло из- под контроля. Но после этого Виктория ускользнула от нас. Это всё.»
Нахмурившись, я смотрела на буквы на листике. Все они были вовлечены в это — Эммет, Джаспер, Элис, Розали, и Карлайл. Может даже Эсми, хотя он и не упоминал её. И даже Пол и остальные из квилетской стаи. Это так легко могло обернуться боем, ставя мою будущую семью и моих старых друзей друг против друга. Любой из них мог пострадать. Я думаю, что волки были в большей опасности, но представляя изящную Эллис рядом с огромным оборотнем, сражающимися…
Я задрожала.
Я аккуратно вытерла резинкой целый параграф, написанный Эдвардом, а потом написала в самом верху:
«Как насчёт Чарли? Она может прийти за ним.»
Эдвард завертел головой прежде, чем я закончила, очевидно, собираясь заверить меня, что никакая опасность не угрожает Чарли. Он вытянул руку, но я проигнорировала это и начала снова.
«Ты не можешь знать, что она об этом не думала, потому что тебя там не было. Флорида было плохой идеей.»
Он вытянул бумажку из-под моей руки.
«Я не мог отправить тебя одну. С твоей удачей, даже чёрный ящик не уцелел бы.»
Это совсем не то, что я имела в виду; я не думала о том, чтобы ехать без него. Я хотела сказать, что мы должны были остаться здесь вместе. Но я была поставлена в тупик его ответом и слегка обижена. Как будто я не могу лететь через страну, не обрушив самолёт. Очень смешно.
«Ну, давай предположим, что из-за моего «везения» самолет потерпел бы крушение. Что конкретно ты мог бы сделать в этой ситуации?»
«А почему бы разбился самолёт?»
Сейчас он пытался скрыть улыбку.
«Пилоты отключились, напившись.»
«Легко. Я бы управлял самолётом.»
Конечно же. Я сжала губы и попыталась снова.
«Оба двигателя взорвались, и мы в мёртвой петле стремительно приближаемся к земле.»
«Я бы подождал, пока мы не окажемся достаточно близко к земле, крепко бы тебя держа, выбил стену и прыгнул. Потом я бы вернул тебя на место аварии, и мы бы оказались самыми счастливыми выжившими за всю историю.»
Я уставилась на него не в состоянии что-то сказать.
— Что? — прошептал он.
Я встряхнула головой, обескураженная.
— Ничего, — проворчала я.
Стерев наше отвлечённое обсуждение, я написала ещё одну строку.
«Ты скажешь мне в следующий раз?»
Я знала, что будет этот следующий раз. Всё это будет продолжаться, пока кто-то не проиграет.
Эдвард некоторое время смотрел мне в глаза. Я хотела знать, как сейчас выглядит моё лицо — мне было холодно, значит, кровь еще не прилила обратно к моим щекам. Мои ресницы всё ещё были мокрыми.
Он вздохнул, а потом один раз кивнул.
«Спасибо.»
Бумажка исчезла из моих рук. Я подняла голову, удивленно моргая, как раз когда мистер Берти шёл по проходу между столами.
— Это что-то, чём бы вы хотели поделиться со всеми, мистер Каллен?
Эдвард поднял голову, невинно посмотрев на него, и протянул листок, лежащий на его тетрадке.
— Мои записи? — спросил он, изображая растерянно.
Мистер Берти просмотрел записи, я не сомневалась, что там была идеальная копия его лекции, а потом, нахмурившись, отошел.
Уже позже, на математике — моём единственном занятии без Эдварда, я услышала, как кто-то сплетничал.
— Я ставлю на большого индейца, — сказал кто-то.
Я повернулась посмотреть как Тайлер, Майк, Остин и Бэн тихо разговаривали, близко склонив друг к другу головы.
— Ага, — прошептал Майк. — Ты видел габариты этого малыша Джейкоба? Я думаю, он может положить Каллена, — казалось, что Майку приятна эта идея.
— Я так не думаю, — не согласился Бэн. — Есть что-то в Эдварде. Он всегда такой…уверенный. У меня такое ощущение, что он сможет за себя постоять.
— Я согласен с Бэном, — сказал Тайлер, — Кроме того, если тот парень наваляет Эдварду, ты же знаешь тех, его старших братьев, они явно не останутся в стороне.
— Когда ты в последний раз был в Ла Пуш? — спросил Майк. — Мы с Лореном ездили на пляж пару недель назад, и поверь мне, друзья Джейкоба, такие же большие, как и он.
— Эх, — сказал Тайлер. — Жаль, что ничего не произошло. Скорее всего, мы никогда не узнаем, как бы это могло быть.
— А мне кажется это ещё не конец, — сказал Остин. — Может, мы ещё увидим.
Майк усмехнулся.
— Кто хочет заключить пари?
— Десять на Джейкоба, — заявил Остин.
— Десять на Каллена, — созвучно сказал Тайлер.
— Десять на Эдварда, — согласился Бэн.
— Джейкоб, — сказал Майк.
— Эй, а вы ребята знаете из-за чего это всё? — поинтересовался Остин. — Это может повлиять на равновесие.
— Я могу предположить, — сказал Майк, а потом мельком, одновременно с Бэном и Тайлером, глянул на меня.
По их ли

Глава 4
Природа
У меня была ужасная неделя.
Я знала, что существенно ничего изменить не удастся. Ладно, значит, Виктория не сдалась, но могла же я хоть на мгновение представить, что сдалась? Ее появление лишь подтвердило то, что я уже и так знала. Нет причин для новой паники.
Теоретически. Не паниковать — сказать легко, а сделать трудно.
С момента окончания школы прошло только несколько недель, но я гадала не глупо ли сидеть, сложа руки, слабой и беззащитной, в ожидании следующего несчастья. Оказалось, что быть человеком, который как магнит притягивает к себе неприятности слишком опасно. Как по мне, так я просто не могу быть человеком. С моим везением я должна была бы быть хоть немного менее беспомощной.
Но никто не стал меня слушать.
— Нас семеро, Белла. К тому же на нашей стороне Элис, я не думаю, что Виктория сможет застать нас врасплох. Мне кажется, что ради безопасности Чарли важно придерживаться первоначального плана, — сказал Карлайл.
— Мы бы никогда не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, милая. Ты знаешь это. Пожалуйста, не волнуйся, — сказала Эсме и поцеловала меня в лоб.
— Я действительно рад, что Эдвард не убил тебя. Рядом с тобой все становиться намного забавнее, — сказал Эммет.
Розали уставилась на него.
Элис закатила глаза и сказала:
— Я оскорблена. Ты же не всерьез беспокоишься об этом, правда?
— Если все это не так уж и серьезно, тогда зачем Эдвард потащил меня во Флориду? — заявила я.
— Ты разве еще не заметила, Белла, что Эдвард просто немного склонен к преувеличению?
Джаспер, воспользовавшись своим необычным даром контролировать эмоциональную атмосферу, молча подавил во мне панику и напряжение. Я снова почувствовала уверенность в себе и позволила им заглушить в себе голос отчаяния.
Разумеется, как только мы с Эдвардом вышли из комнаты, вся эта уверенность мигом испарилась.
В итоге, было решено, что я просто должна заниматься своими делами и забыть о разбушевавшейся вампирше, выслеживающей меня и намеревающейся меня прикончить.
Я попыталась. Удивительно, но были еще неприятные вещи — помимо моего присутствия в списке животных, находящихся под угрозой, — о которых стоило подумать.
Поэтому ответ Эдварда разочаровал меня больше, чем все это вместе взятое.
— Это касается только тебя и Карлайла, — сказал он. — Конечно, ты знаешь, мне бы хотелось сделать так, чтобы это произошло между тобой и мной, в любое время, когда ты пожелаешь. Мое условие тебе известно, — сказал он и ангельски улыбнулся.
Уф. Я знала, что это было за условие. Эдвард пообещал, что изменит меня сам, когда я захочу … но сперва я должна буду выйти за него замуж.
Иногда я задумывалась, может он только притворяется, что не может читать мои мысли. Как еще он мог догадаться поставить именно то, единственное из всех возможных условий, которое мне было так трудно принять? Единственное условие, которое до сих пор удерживает меня.
В общем, это была очень плохая неделя. И сегодня был наихудший день.
Любой день считался плохим, если Эдварда не было рядом. Элис не предвидела ничего из ряда вон выходящего на этой неделе, и, поэтому, я настояла, чтобы он воспользовался шансом поохотиться с братьями. Я знала, как ему надоело охотиться за легкой добычей.
— Иди, развейся, — сказала я ему. — Принеси мне несколько горных львов.
Я никогда бы не призналась ему, как это тяжело для меня, когда он уходит, что это возвращает меня к кошмарам. Если бы он узнал, это заставило бы его чувствовать себя ужасно, и даже в случае крайней необходимости, он бы побоялся меня оставить. Это было бы похоже на то, что происходило в первое время после его возвращения из Италии. Его золотые глаза стали совсем черными, и он страдал от непереносимой жажды. Поэтому, как только Эммет и Джаспер изъявили желание пойти, я придала своему лицу мужественное выражение и выпихнула его за дверь.
Хотя, думаю, он видел меня насквозь. Слегка. Сегодня утром на моей подушке была оставлена записка:
«Я вернусь так скоро, что ты не успеешь по мне соскучиться. Позаботься о моем сердце — я оставляю его с тобой».
Что ж, теперь у меня появилась свободная суббота, не считая утренней смены в Ньютон Олимпик Аутфиттерс. И, конечно, еще было ну, просто таки, неописуемо удобное обещание, данное Эллис:
«Я остаюсь охотиться поблизости. Буду всего в пятнадцати минутах от дома, на случай, если тебе понадоблюсь. В случае опасности я буду начеку».
Что означало: «Даже не пытайся выкинуть какой-нибудь из своих фокусов, только потому, что Эдварда нет».
Эллис вполне была способна покалечить мой пикап, так же как и Эдвард. Я старалась взглянуть на все это с лучшей стороны. После работы я планировала помочь Анжеле с ее объявлениями, что немного отвлечет меня. И у Чарли в связи с отсутствием Эдварда было отличное настроение, так что, помимо всего прочего, я могла наслаждаться еще и этим. Элис наверняка смогла бы провести со мной ночь, если бы я набралась храбрости попросить ее об этом. А завтра Эдвард вернется домой, и я буду спасена.
Не желая глупо выглядеть, придя на работу слишком рано, я завтракала очень медленно, одно Чирио за раз. Затем, вымыв посуду, я начала выкладывать в идеально ровную линию магнитики на холодильнике. Может, у меня развивается маниакально-депрессивное расстройство.
Последние два магнита — черные круглые кусочки, были моими самыми любимыми, потому что легко могли удерживать сразу 10 листов бумаги, и эти два никак не хотели мне поддаваться. Их полярность была противоположной; каждый раз, когда я пыталась выложить прикрепить завершающий линию магнит, соседний тут же отпрыгивал.
По некоторым причинам, возможно, из-за надвигающегося приступа мании, это действительно меня раздражало. Почему они просто не могли встать как надо? Глупость, смешанная с упрямством: я продолжала пихать их друг к другу, как будто надеялась, что они, вдруг, сдадутся. Я могла положить их один на другой, но это выглядело бы, как поражение. В конце концов, рассердившись больше на себя, чем на магниты, я оторвала их все от холодильника и сжала обеими руками. На это потребовалось некоторое усилие — они были достаточно сильны, чтобы не сдаться без боя, но я оказалась сильнее и заставила их сосуществовать друг с другом.
— Видите, — сказала я громко, обращаясь к неодушевленными предметам, что всегда считалось плохим признаком — Все не так ужасно, не правда ли?
Несколько секунд я стояла, как идиотка, не вполне отдавая себе отчет в том, что я никак не могу изменить законы физики. Затем, со вздохом я вернула магниты на холодильник, распределив их как попало.
— Нет необходимости быть такой упрямой, — пробурчала я.
Было все еще слишком рано, но я решила, что мне будет лучше выйти из дома, пока неодушевленные предметы не начали со мной разговаривать.
Когда я приехала к Ньютонам, Майк методично мыл полы между торговыми рядами, пока его мама приводила в порядок новую витрину прилавка. Я застала их в самом разгаре спора, так и оставшись незамеченной.
— Но это единственный раз, когда Тайлер может поехать, — жаловался Майк. — Ты сказала, что после выпускного …
— Тебе просто придется подождать, — оборвала его миссис Ньютон. — Вы с Тайлером можете заняться чем-нибудь другим. Вы не поедете в Сиэтл, пока полиция не разберется, что там происходит. Я знаю, что Бет Кроули сказала Тайлеру то же самое, так что не веди себя так, словно это одна я плохая …ой, доброе утро, Белла, — произнесла она, заметив меня краем глаза и моментально изменив интонацию. — Ты рано.
Карен Ньютон была последним человеком, которого я бы попросила помочь в магазине товаров для активного отдыха и спорта. Ее идеальные светлые волосы были всегда элегантно уложены в пучок на затылке, а ее маникюр явно был делом рук профессионала, так же, как, впрочем, и педикюр, заметный сквозь ремешки туфель на высоких каблуках, не имеющих ничего общего с представленным здесь ассортиментом обуви.
— Так пробок же нет, — пошутила я, вытаскивая из-под прилавка свой отвратительный флуоресцентно-оранжевый жилет. Я была удивлена, что миссис Ньютон, так же, как и Чарли, была обеспокоена тем, что творилось в Сиэтле. Я думала, что он слишком преувеличивает.
— Ну, э-э… — миссис Ньютон минуту колебалась, теребя в руках пачку рекламных листовок, которые она собиралась куда-нибудь пристроить.
Просунув одну руку в жилет, я застыла, узнав этот взгляд.
Когда этим летом я поставила Ньютонов в известность, что не буду у них работать, фактически бросая их в самый разгар сезона, они начали обучать Кэти Маршал, рассчитывая, что она займет мое место. Они действительно не могли себе позволить нас обеих одновременно, так что, похоже, день обещал быть долгим…
— Я собиралась позвонить, — продолжила миссис Ньютон. — Не думаю, что у нас сегодня будет много работы. Мы с Майком, вероятно, сможем и одни с этим справиться. Сожалею, что тебе пришлось вставать и ехать сюда…
В обычный день, я бы с энтузиазмом восприняла такой поворот событий. Сегодня … не очень.
— Ладно, — вздохнула я, пожав плечами. Чем же мне теперь заняться?
— Это не честно, мам, — сказал Майк. — Если Белла хочет работать…
— Нет, все в порядке, миссис Ньютон. Правда, Майк. Мне нужно готовиться к экзаменам и все такое…
Мне не хотелось становиться источником семейных разногласий, тем более, что они и так уже поссорились.
— Спасибо, Белла. Майк, ты пропустил четвертый ряд. Э-э, Белла, не могла бы ты по дороге забросить эти листовки в мусорный контейнер? Я сказала девочкам, которые их здесь оставили, что выложу их на прилавок, но у меня действительно нет свободного места.
— Конечно, без проблем. Я убрала свой жилет обратно, затем засунула листовки под мышку и вышла под моросящий дождь.
Мусорный бак находился сразу за углом, рядом с парковкой для сотрудников магазина. Я шла, шаркая ногами и пиная камни, попадавшиеся на моем пути. Я уже собиралась выбросить пачку ярко-желтых бумажек, когда мои глаза наткнулись на заголовок, напечатанный жирным шрифтом. Одно слово привлекло к себе мое внимание.
Я схватила бумажки обеими руками и уставилась на картинку под надписью. Комок подкатил к моему горлу.
СПАСИТЕ ВОЛКОВ ОЛИМПИИ
Под словами был детально изображен волк, сидящий напротив ели, его голова была запрокинута вверх, как будто он выл на луну. Эта картинка привела меня в замешательство; что-то в жалобной позе волка придавало ему очень несчастный вид. Как будто он выл от тоски.
И затем, я бросилась к своему грузовику, забыв про листовки, оставшиеся у меня в руках.
Пятнадцать минут — это все, что у меня было. Но этого должно было хватить. До Ла Пуш было всего пятнадцать минут езды, и наверняка, я пересеку условную границу на несколько минут раньше, чем попаду в сам поселок.
Мой грузовик взревел, без каких — либо трудностей трогаясь с места.
Элис не могла предвидеть этого, так как это не было запланировано. Спонтанное решение, вот ключ! И если я буду двигаться достаточно быстро, то смогу воспользоваться сложившейся ситуацией.
В спешке я бросила мокрые листовки, и они в беспорядке разлетелись по пассажирскому сидению — сотни выделенных заголовков, сотни темных воющих волков на желтом фоне.
Я неслась на предельной скорости по мокрой автостраде, включив дворники на полную и игнорируя рев старого мотора. Пятьдесят пять миль в час — это было все, что я могла выжать из своего грузовика, и я молилась, что бы этого хватило.
Я понятия не имела, где находится линия границы, но, проехав мимо первых домов Ла Пуш, стала чувствовать себя спокойнее. Должно быть, теперь это уже было за пределами возможностей Элис.
Я решила, что позвоню ей днем, когда приеду к Анжеле, так она узнает, что со мной все в порядке. У нее не будет причины заводиться. Ей даже не нужно будет злиться на меня — Эдвард будет злиться за двоих, когда вернется.
Мой грузовик решительно заскрипел, когда я остановила его перед знакомым домом с красным фасадом. При виде этого места, бывшего когда-то моим убежищем, я почувствовала, как к моем горлу снова подступает комок. Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз была здесь.
Джейкоб возник в дверях раньше, чем я успела заглушить мотор; его лицо выражало крайнее удивление.
Во внезапной тишине, образовавшейся после того, как мотор заглох, я услышала, как он задыхался от изумления, ловя ртом воздух.
— Белла?
— Привет, Джейк!
— Белла! — заорал он в ответ, и улыбка, которую я ждала так долго, расползлась по его лицу, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тучи. Его зубы сверкали, контрастно выделяясь на фоне его красновато-коричневой кожи. — Не могу в это поверить!
Он подбежал к грузовику и почти выволок меня через открытую дверь. И затем, мы оба начали скакать на месте, как дети.
— Как ты здесь оказалась?
— Я сбежала!
— Обалдеть!
— Да уж!
— Эй, Белла! — воскликнул Билли, выглянув в дверь, посмотреть что происходит.
— Привет, Бил…!
Мне не хватило воздуха, чтоб договорить — Джейкоб схватил меня медвежьей хваткой и стал кружить в воздухе.
— Ух ты, здорово увидеть тебя здесь!
— Не могу… дышать, — прохрипела я, задыхаясь.
Он засмеялся и отпустил меня.
— Добро пожаловать, Белла, — сказал он, улыбаясь. И то, как он это сказал, прозвучало, как «добро пожаловать домой».
Мы пошли прогуляться, т. к. были слишком возбуждены, чтобы остаться сидеть в доме. Джейкоб практически подпрыгивал, когда шел, и мне несколько раз пришлось ему напоминать, что мои ноги не десятифутовой длины.
Пока мы шли, я чувствовала, как снова становлюсь такой, какой я была с Джейкобом. Немного моложе, немного безответственней. Той, которая могла, при случае, без какой либо видимой причины сделать что-то ужасно глупое.
Наши эмоции рвались наружу, пока мы обсуждали наши дела: что с нами происходило все это время, на сколько я приехала, и что привело меня сюда. Когда я нерешительно рассказала ему о листовках с волками, его дикий смех эхом отразился от деревьев.
Но потом, продираясь сквозь большие кустарники, окольцовывающие пляж и исчерпав весь арсенал незначительных тем, мы все-таки добрались до той, которой предстояло стать самым трудным местом в нашем разговоре. Рано или поздно, нам пришлось бы заговорить о причинах нашей долгой разлуки, и я смотрела, как на лице моего друга застывает так хорошо мне знакомое горькое выражение.
— Ну, и что там у тебя за история? — спросил меня Джейкоб, слишком сильно пиная по пути кусок прибившегося к берегу дерева. Он пролетел над песком и ударился о камни.
— Я имею в виду, с тех пор как мы… ну, перед тем как, ты знаешь…
Не сумев подобрать нужные слова, он глубоко вздохнул и попытался снова:
— Я спрашиваю … все просто вернулось на свои места, как это было, до того, как он тебя бросил? Ты его за все простила?
Я глубоко вздохнула:
— Не за что было прощать.
Я хотела пропустить ту часть разговора, которая была о предательстве и обвинениях, но я знала, что мы должны поговорить об этом, перед тем, как двигаться дальше.
Лицо Джейкоба скривилось, будто он лизнул лимон.
— Жаль, что Сэм не сфотографировал тебя, когда нашел той ночью в прошлом сентябре. Это было бы доказательством № 1.
— Мы не в суде
— Может, кое-кого стоило бы осудить.
— Ты не винил бы его за то, что он ушел, если бы знал причину.
Он смотрел на меня несколько секунд.
— Хорошо, — ядовито произнес он. — Удиви меня.
Меня достала его враждебность, она раздражала меня, задевала за живое, мне было больно оттого, что он на меня злится. Это напомнило мне об одном давно прошедшем печальном дне, когда по приказу Сэма он сказал мне, что мы больше не можем быть друзьями.
Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя.
— Эдвард оставил меня прошлой осенью, потому что думал, что мне не следует находиться рядом с вампирами. Он думал, что для меня будет лучше, если он уйдет.
Джейкоб отреагировал не сразу. Он целую минуту взвешивал мои слова. Что бы он ни планировал сказать до этого, было ясно, что теперь он этого не скажет. Я была рада тому, что он не знал, что именно спровоцировало Эдварда принять такое решение. Я могла только гадать, о чем бы он сейчас думал, если бы узнал, что Джаспер пытался убить меня.
— И все-таки он вернулся, не так ли? — пробурчал Джейкоб. — Очень плохо, что он не может сдержать свое слово.
— Если ты помнишь, я сама поехала и вернула его.
Джейкоб смотрел на меня целую минуту, а затем отвернулся. Напряжение исчезло с его лица, и когда он снова заговорил, его голос прозвучал спокойнее:
— Это правда. Что ж, я ведь ни разу не слышал этой истории. Что же произошло?
Я мешкала, кусая губу.
— Это тайна? — в его голосе была насмешка. — Тебе запрещено рассказывать мне?
— Нет, — огрызнулась я. — Просто на самом деле это очень длинная история.
Джейкоб высокомерно улыбнулся и, отвернувшись, пошел к пляжу, ожидая, что я последую за ним.
Если Джейкоб собирался так себя вести, то это уже переставало быть забавным. Я машинально последовала за ним, хотя и не была уверена в том, что мне не следовало бы развернуться и уйти. Но по возращению домой мне предстояла встреча лицом к лицу с Элис, поэтому я подумала и решила, что мне особо некуда спешить.
Джейкоб подошел к здоровенному обломку знакомого дерева — практически цельному, с корнями и ветками прибитому к пляжу, выбеленному солнцем и погруженному в песок; помимо всего прочего, мы считали это дерево нашим местом. Джейкоб сел на импровизированную лавочку, и похлопал по свободному месту рядом с собой.
— Я совсем не против долгих историй. Там есть элементы экшена?
Я закатила глаза и села рядом с ним.
— Есть немного, — допустила я.
— Без экшена это не потянет на настоящий ужастик.
— Ужастик! — усмехнулась я. — Ты будешь слушать или собираешься перебивать меня своими грубыми комментариями о моих друзьях?
Он притворился, что закрыл губы на замок и выбросил невидимые ключи через плечо. Я попыталась сдержать улыбку, но у меня ничего не получилось.
— Начну с того, что ты уже знаешь, — сказала я, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем начать.
Джейкоб поднял руку.
— Давай. Это даже лучше, — сказал он. — Я так и не понял, что все-таки тогда случилось.
— Да, все это немного сложно, поэтому будь внимателен. Ты знаешь о видениях Элис, ну, то, как она видит некоторые события?
Продолжая рассказывать о своей гонке по Италии и спасении Эдварда, я заметила, как он нахмурился — волки не верили в легенды о том, что у вампиров есть сверхъестественный дар. Я старалась сжать историю, как могла, выкидывая все лишние подробности. Объяснив, как Элис «увидела», что Эдвард, узнав о моей смерти, решил покончить с собой, я пыталась разглядеть реакцию Джейкоба, но его лицо было непроницаемым. Иногда Джейкоб выглядел настолько погруженным в свои мысли, что я сомневалась, слушает ли он меня вообще. Он прервал меня только один раз.
— Кровопийца — провидица не может нас видеть? — спросил он, при этом его лицо выглядело и яростным, и радостным одновременно. — Серьезно? Это же отлично!
Я сжала зубы, и какое-то время мы просидели в тишине, хотя по его лицу было понятно, что он ждет продолжения. Я пристально смотрела на него, пока он не осознал свою ошибку.
— Ой! — сказал он. — Извини, — и снова сомкнул губы.
Его реакцию было легче прочесть, когда я дошла до Волтари. Он сцепил зубы, кожа на его руках покрылась мурашками, затрепетали ноздри. Я не стала вдаваться в подробности, а только рассказала ему, что Эдвард вытащил нас из этой опасной ситуации, не упоминания ни об обещании, которое мы дали, ни об ожидающем нас визите. Джейкобу не стоит знать о моих кошмарах.
— Теперь ты знаешь всю историю, — заключила я. — Так что теперь твоя очередь рассказывать. Что произошло, пока я была у мамы в эти выходные?
Я знала, что Джейкоб расскажет мне больше подробностей, чем Эдвард. Он не боялся напугать меня.
Мгновенно оживившись, Джейкоб наклонился вперед.
— Ну, Эмбри, Квил и я патрулировали территорию в субботу вечером, все как обычно, вдруг, откуда ни возьмись — бам! — Он развел руками, изображая взрыв. — Вот оно — свежий след, менее чем пятнадцатиминутной давности. Сэм хотел, чтобы мы его дождались, но я не знал, что ты уехала, и не знал, следят ли за тобой твои кровососы. Так что, мы на полной скорости рванули следом за ней, но она пересекла границу до того, как мы успели схватить ее. Мы рассредоточились по линии границы, в надежде, что она вернется и пересечет ее снова. Это было так досадно, скажу я тебе.
Мы слишком далеко ушли к югу. Каллены загнали ее назад на нашу сторону в нескольких милях севернее нас. Если бы мы знали, где ждать, это могло бы стать великолепной засадой.
Он потряс головой, состроив гримасу.
— А вот, по-настоящему, рискованным это стало тогда, когда Сэм и другие настигли ее раньше нас, но она танцевала прямо вдоль лини границы, а весь вампирский выводок был прям там же, только на другой стороне. Здоровяк, как там его зовут …
— Эммет.
— Да, он. Он ринулся на нее, но эта рыжая оказалась проворней! Он пролетел прямо перед ней и чуть не врезался в Пола. Так что Пол … ну, ты знаешь Пола.
— Да.
— Он потерял контроль. Не могу сказать, что я виню его — кровосос- здоровяк был прямо над ним. Он бросился — эй, не смотри на меня так. Вампир был на нашей земле.
Я постаралась изменить выражение своего лица, чтобы он смог продолжить. От напряжения мои ногти впились в ладони, не смотря даже на то, что я знала — все закончилось хорошо.
— В любом случае, Пол промахнулся, и здоровяк вернулся на свою сторону. Но в конце, э-э, ну, э, блондинка…
Выражение его лица было комичной смесью отвращения и невольного восхищения, когда он пытался подобрать слова, что бы описать сестру Эдварда.
— Розали.
— Не важно. Она действительно собралась пересечь границу, поэтому Сэм и я прикрыли Пола. Затем их вожак и другой блондин…
— Карлайл и Джаспер.
Он посмотрел на меня рассержено.
— Ты же знаешь, что мне это безразлично. Короче, Карлайл поговорил с Сэмом, стараясь снять напряжение. Потом случилось что-то странное, потому что все как-то действительно быстро успокоились. Это был тот, другой, о ком ты мне говорила, пудривший нам мозги. Но, даже понимая, что он делает, мы не могли не успокоиться.
— Да, я знаю, что при этом ощущаешь.
— Реально раздражающе, вот как это ощущается. Только впоследствии ты не можешь больше оставаться раздраженным. — он яростно потряс головой. — Таким образом, Сэм и главный вампир согласились, что приоритетной целью все-таки является Виктория, и мы снова погнались за ней. Карлайл указал нам направление, так что мы могли тщательно проследить ее передвижение, но затем она достигла скал на севере Макай, там, где линия границы на несколько миль огибает берег. Она снова полезла в воду. Здоровяк и другой, спокойный, хотели получить разрешение пересечь границу, чтобы последовать за ней, но мы, конечно, сказали — нет.
— Хорошо. Я имею в виду, вы вели себя глупо, но я рада, что все так закончилось. Эммет никогда не был осторожным. Он мог пострадать.
Джейкоб фыркнул.
— Так что же тогда твой вампир тебе рассказал, что мы атаковали без всякой причины, и его абсолютно невинные родственнички…
— Нет, — перебила я. — Эдвард рассказал мне ту же историю, но не в таких подробностях.
— Ха, — выдохнул Джейкоб и наклонился поднять один из множества валяющихся у него под ногами камней.
С обычной ловкостью он кинул его на добрую сотню метров в сторону бухты.
— Я думаю, она вернется. У нас еще будет шанс поймать ее.
Я вздрогнула, конечно, она вернется. Расскажет ли мне об этом Эдвард в следующий раз? Я не была уверена. Мне нужно внимательней следить за Элис, чтоб не упустить из виду признаки, указывающие на то, что подобное может повториться.
По-моему, Джейкоб не заметил моей реакции. Он, поджав свои пухлые губы, с задумчивым видом уставился на волны.
— О чем ты думаешь? — спросила я после длительного молчания.
— Думаю о том, что ты мне рассказала. О том, как предсказательница увидела тебя прыгающей с утеса, и решила, что ты хочешь покончить с собой, и как это все вышло из-под контроля… Ты понимаешь, что если бы тогда ты дождалась меня, как мы и планировали, тогда у кров … у Элис не было бы возможности увидеть, как ты прыгаешь? Ничего бы не изменилось. Мы бы, возможно, сидели сейчас в гараже, как в любую другую субботу. Не было бы никаких вампиров в Форксе, и мы с тобой… — он прервался, глубоко задумавшись.
То, как он это сказал, привело меня в замешательство, как будто было бы лучше, если бы в Форксе вообще не было вампиров. Мое сердце екнуло, представив эту удручающую картину.
— Эдвард бы вернулся в любом случае.
— Ты в этом уверена? — спросил он, при упоминании имени Эдварда снова начиная заводиться.
— Быть в разлуке … Ни одному из нас это не пошло на пользу.
Он начал, было, что-то говорить, что-то злобное, судя по выражению его лица, но, задержав дыхание, остановил себя и начал снова.
— Тебе известно, что Сэм зол на тебя?
— На меня? — я на секунду растерялась. — Ах, да, понимаю. Он думает, что они бы остались в стороне, если бы меня здесь не было.
— Нет, дело не в этом.
— Тогда в чем у него проблема?
Джейкоб снова наклонился за камнем. Он все вертел и вертел его в своих пальцах; пока он говорил, немного понизив голос, его глаза были прикованы к этому черному камню:
— Когда Сэм увидел … что с тобой было, ну, тогда, вначале, когда Билли рассказал им, как Чарли беспокоится о том, что тебе не становится лучше, и сравнил с тем, что было потом, когда ты собралась прыгнуть с утеса…
Я скорчила гримасу. Неужели мне никогда не позволят забыть об этом.
Глаза Джейкоба сверкнули.
— Он думал ты единственный человек на земле, у кого такие же причины ненавидеть Калленов, как и у него. Сэм чувствует себя, словно его … предали из-за того, что ты впустила их обратно в свою жизнь, как будто они и не причиняли тебе никакой боли.
Я ни на секунду не поверила в то, что Сэм был единственным, кто так себя чувствует. И, разозлившись на них обоих, сказала язвительным голосом:
— Ты можешь сказать Сэму, чтоб он шел, куда подальше…
— Взгляни на это, — перебил меня Джейкоб, указывая на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Он остановился в последнюю минуту, лишь на мгновение, коснувшись когтями поверхности воды. Затем он улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.
— Ты видишь это повсюду, — сказал Джейкоб отчужденным голосом. — У природы свои неизменные законы — есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти.
Я не поняла смысла его лекции о природе, подумав, что он просто пытается сменить тему. Но затем он взглянул вниз на меня, в его глазах светились искорки черного юмора.
— И ты пока еще ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь.
Он усмехнулся.
Я усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все еще оставался горький привкус.
— Может, рыба и пыталась, — предположила я. — Трудно понять, о чем думает рыба. Знаешь ли, орлы очень привлекательные птицы.
— В этом все дело? — его голос вдруг стал резким. — В привлекательности?
— Не будь дураком, Джейкоб.
— Тогда это деньги? — не унимался он.
— Чудесно, — пробурчала я, вставая с дерева. — Рада, что ты обо мне такого мнения.
Я развернулась и пошла прочь.
— Ну же, не сходи с ума. — Оказавшись прямо за моей спиной, он схватил мое запястье и развернул меня. — Я серьезно! Я пытаюсь понять, но натыкаюсь на глухую стену.
Его брови сердито сошлись на переносице, а глаза потемнели.
— Я люблю его. Не потому что он красивый или богатый! — я выкрикнула эти слова Джейкобу в лицо. — Я бы выбрала его, даже если бы он не был и на половину таким, какой он есть. Даже пропасть между нами показалась бы мелочью. Потому что он самый любящий и бескорыстный, чудесный и честный из всех, кого я когда-либо встречала. Конечно, я люблю его! Неужели это так трудно понять?
— Это невозможно понять.
— Тогда, пожалуйста, просвети меня, Джейкоб, — сказала я с сарказмом. — Каков должен быть повод для того, чтобы кто-то, кого-то полюбил? Вероятно, я, пока, все делаю не правильно.
— Я думаю, что для начала правильней всего было бы, чтобы этот кто-то, принадлежал к особям твоего вида. Обычно это срабатывает.
— Ну, это просто чушь! — прошипела я. — Тогда остается только Майк Ньютон.
Джейкоб отступил назад и закусил губу. Я увидела, как мои слова ранили его, но я слишком сильно разозлилась, чтобы об этом думать. Он отпустил мое запястье и, сложив руки на груди, отвернулся к океану.
— Я — человек, — еле слышно прошептал он.
— Ты не такой человек, как Майк, — грубо продолжила я. — Ты по-прежнему считаешь, что это имеет большое значение?
— Это не одно и тоже. — Джейкоб не отрывал взгляда от серых волн. — Я не выбирал этого.
Я недоверчиво усмехнулась.
— Ты думаешь, Эдвард выбирал? Он так же, как и ты не знал, что с ним происходит. Он не подписывался под этим.
Джейкоб еле заметным быстрым движением покачал головой.
— Знаешь, Джейкоб, ты ужасный ханжа — учитывая, что ты еще и оборотень.
— Это не одно и тоже, — повторил Джейкоб, посмотрев на меня.
— Я не понимаю почему. Ты бы мог проявить немного больше понимания в отношении Калленов. Ты же даже не представляешь, какие они хорошие изнутри, Джейкоб.
Он нахмурился еще сильнее.
— Они не должны существовать. Их существование противоестественно.
Я долго смотрела на него, в недоумении подняв вверх бровь. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил.
— Что?
— Говоря о противоестественности …, - намекнула я.
— Белла, — сказал он тихим изменившимся голосом. Повзрослевшим. Я вдруг поняла, что его голос звучит гораздо старше, чем мой — как у отца или учителя. — То, кем я являюсь, родилось вместе со мной. Это часть меня, моей семьи, всех нас, как одного племени — по этой причине мы еще здесь. Кроме того, — он посмотрел на меня, его глаза были непроницаемы, — я все еще человек.
Он поднял мою руку и прижал к своей теплой груди. Через его футболку, я могла чувствовать равномерное биение сердца под своей ладонью.
— Нормальные люди не могут перекидывать мотоциклы через себя, как это делаешь ты.
Он слегка улыбнулся.
— Нормальные люди убегают от монстров, Белла. И я никогда не утверждал, что я нормальный. Просто человек.
Долго злиться на Джейкоба было невозможно. Убрав руку с его груди, я начала улыбаться.
— Для меня ты выглядишь достаточно человечным, — сказала я. — В данный момент.
— Я чувствую себя человеком.
Он смотрел сквозь меня, его мысли витали где-то далеко отсюда. Его нижняя губа дрогнула, и он закусил ее.
— О, Джейк, — прошептала я, беря его за руку.
Вот почему я была здесь. Вот почему я могла стерпеть все, что меня ожидало по возвращении назад. Потому что, несмотря на весь сарказм и злость, Джейкобу было больно. Сейчас, это ясно читалось в его глазах. Я не знала, как помочь ему. Но я знала, что должна была попробовать. Это было больше, чем просто мой долг ему, его боль была так же и моей болью. Джейкоб стал частью меня, и этого было не изменить